Лунное ожерелье

— Вечерело, в сгустившихся, но еще не темных, а прозрачно-фиолетовых сумерках виден был розовый горизонт с западной стороны, день приближался к своему завершению, свет медленно угасал прямо на глазах, затемняя разноцветные тона моря. Закат, который каждую секунду менял окружающий вид своим цветом и заставлял смотреть на него с открытым ртом, как будто тебе показывали фокусы, тоже растворялся в серой дымке, окутывающей бескрайние просторы дышащего, как огромное существо море.

Тёмное время суток накладывает наибольшую ответственность морякам в путешествиях по морю. Без света ориентироваться в акватории очень сложно, а потому требуются особые навыки.

Мощный прожектор на палубе для проверки снаряжения и в случае аварийных ситуаций у них на яхте «Арабелла» был установлен задолго до отплытия, капитан распорядился поставить фонарь после первого пробного плавания, когда команда намучилась без света ночью.

На яхте, на данный момент, был полный комплект судовых огней, — все они были несколько раз перед выходом проверены.

Ходовые огни были установлены по бортам, на правом зелёный, на левом красный фонарь. Белый же, топовый огонь, в носовой части судна на самой передней мачте и второй огонь на верху ближе к корме.

Проблесковый синий огонь, дающий мигание через регулярные интервалы времени, отладили перед самым выходом в море и пока ещё не включали.

По большому наставлению капитана, у каждого члена команды имелся и личный, карманный фонарь.

Сегодня, первая ночь в открытом море и капитан переживал, чувствовалось, был предельно напряжён.

В беседе со своим другом Иваном Алексеевичем, говорил ему в полголоса, — «Остапа Степановича я знаю хорошо, надеюсь на него как на самого себя, а вот матросов, Михаила и Артёма придётся мне сегодня ночью часто проверять, новые люди, доверяй, да проверяй».

— Темнота ночи немного пугала и Ивана Алексеевича, он вспомнил слова Ирландского писателя, Брям Стокера, — «лишь тот, кто познал ужас ночи, может понять сладость наступления утра».

Понимал, что писатель ужасов и готики, преувеличивал страхи ночных переходов, но слова иногда пагубно действуют на психологию человека.

Помаленьку вникая в тонкости судовождения, он начал осознавать, что эту науку можно изучить только тогда, когда сам проведёшь не один месяц в море, всё здесь на судне потрогаешь руками и прочувствуешь душой.

— Темнота сгущалась, поползли чёрные облака, Иван Алексеевич устал до изнеможения, еле держался на ногах, мысль была только одна, — «срочно пойти отдохнуть, иначе он не выдержит такой нагрузки и просто рухнет на верхней палубе от усталости». Сказав вахтенному, что ушёл спать, спустился на нижнюю палубу.

В каюте он разделся, укрылся одеялом и как будто растворился в неге сладкой дрёмы, не замечая качки и жёсткости своего лежака, сразу же уснул. Организм так устроен, что в отсутствии видимого горизонта при болтанке в море, не понимает, что происходит.

— Проснувшись, только через некоторое время начал соображать, где он находится. Посмотрел на часы, было десять часов утра, встрепенулся, быстро оделся и выбежал на верхнюю палубу.

Наверху встретил капитана, — «Олег Николаевич, почему не приказали разбудить меня»? — «Я не хочу здесь быть пассажиром», — поздоровавшись, укоризненно, с обидой в голосе высказал ему своё недовольство. — «Иван Алексеевич, дорогой, не нервничай, я заходил рано утром к тебе в каюту, посмотрел, как ты сладко спишь, решил тебя не будить». — «У нас впереди ещё очень много дней и ночей, где недосып будет валить с ног, особенно когда заштормит, а тебе с коком, после определённой подготовки придётся, как и нам всем, жить на судне по вахтам». — «Подобное распределение времени практикуется на всех судах при морских переходах», — продолжал он, — «можно устанавливать вахты по два часа, по три, можно и по четыре. Но максимально комфортно спать по четыре часа. Режим на судне имеет большое значение, спать в соответствии с распорядком дня гораздо лучше, чем делать это хаотически, как получится».

— Иван Алексеевич хорошо понимал всё сказанное Олегом Николаевичем, он сам служил в Морфлоте, ещё в СССР, так что, представление об организации судовой вахтенной службе у него были хорошие.

Пришло время обеда, кок Николай Михайлович, старался готовить разнообразную пищу, продуктов запаслись много, но макароны по-флотски, у него были в приоритете.

— Ещё на берегу имели место споры по поводу установки большого или маленького холодильника для съестных припасов, кок настоял на большом, мотивируя свой выбор тем, что запас продуктов до крайности необходим в длительных походах по морям и океанам. Капитан понимал, что расточительная трата электричества на судне не допустима, — а чем объёмистей холодильник, тем больше потребляется электричества, — но пошёл на уступки Николай Михайловичу, соглашаясь с его доводами.