Лунные прядильщицы

Они молча уставились на меня, отступив немного назад, как телята. Ясно, что они ни в коем случае не упустят меня из вида до самого отеля и, возможно, даже и тогда не отстанут. Незнакомка – их добыча, новость. Что бы я ни сделала или сказала с этого момента, будет знать через час вся деревня. Я позвала мальчика согну­тым пальцем. «Как тебя зовут?»

Он начал ухмыляться, возможно, потому, что ему было смешно, как я говорю по-гречески. «Георгий».

Их всегда так зовут. «А тебя?» – спросила я девочку.

«Ариадна». Я едва могла расслышать шепот.

«Тогда здравствуйте, Георгий и Ариадна. Я иностран­ка, англичанка. Я приехала из Хании сегодня утром и буду проживать в отеле Агиос Георгиос». Молчание. Ответ на мое сообщение не требовался, поэтому они и не отвечали. Стояли и пристально смотрели, мальчик с ухмылкой постреленка, девочка Ариадна рассматрива­ла до мельчайших подробностей мои платье, сандалии, сумку, часы, прическу… Такое пристальное внимание даже от ребенка восьми лет заставляет чувствовать себя неудобно. Я сделала все возможное при помощи расче­ски и губной помады, прежде чем пошла вниз, но едва ли выглядела так, словно только недавно покинула лучший отель Хании. «Георгий, – сказала я, – не смог бы ты отнести чемодан в деревню?»

Он кивнул, оглядываясь вокруг, затем протянул руку к моей полотняной сумке. «Этот?»

«Нет, нет, настоящий чемодан. Он в кустах, спря­тан. – Я осторожно добавила: – Я приехала из Хании на машине и несла чемодан вниз от дороги. Оставила его здесь, потому что хотела съесть… выпить кофе в тени, дальше по реке. Поэтому я запрятала чемодан здесь. Ты видишь его? Вон там внизу, под мостом? – Девочка побежала к перилам и начала вглядываться. Мальчик медленно пошел за ней. – Неужели не видишь? Я его очень хорошо спрятала», – сказала я, смеясь.

Визг Ариадны: «Вот, вот, Георгий! Вижу!»

Георгий перелез через перила, повис на руках и прыг­нул футов на десять в кусты. Он бы легко обошел по берегу, но как любой мальчик, да к тому же критянин, он, несомненно, считал себя обязанным сделать это самым трудным способом. Его сестра и я наблюдали за ним с надлежащим восторгом, в то время как он вытирал руки о штаны, бесстрашно безо всякой надобности нырнул в ежевику и наконец вытащил чемодан из укрытия. Он отнес его вверх на дорогу, на сей раз обычным путем, и все втроем мы отправились в деревню.

Застенчивость Ариадны уже прошла, девочка прыга­ла рядом со мной, все время болтая на диалекте, кото­рый был слишком быстрым и местами слишком частым для меня, чтобы понимать его. Георгий тащился мед­леннее, озабоченный тем, чтобы нести чемодан с види­мой легкостью. Дети охотно отвечали на вопросы, со­провождая свои ответы оживленными комментариями, которых я не стремилась сдерживать.

…Да, отель как раз на этой стороне деревни. Да, он выходит на море. Задняя часть, сами понимаете, выхо­дит прямо на залив. Прямо на берегу – сад, великолеп­ный сад, со столами и стульями, где можно есть велико­лепную пищу, «настоящую английскую пищу», обещала Ариадна, в то время как Георгий спешил объяснить это чудо. Все это благодаря новому хозяину – конечно, я слышала о Стратосе Алексиакисе, так как я приехала из Англии, и он тоже? Он очень богат и приехал из Лондо­на, который находится в Англии, и говорит по-англий­ски так, что не поверишь, что он критянин. Конечно, он…

«Откуда ты знаешь?» – смеясь, спросила я.

«Так Тони говорит».

«Тони? А кто это?»

«Бармен», – сказал Георгий.

«Нет, повар, – поправила Ариадна. – И он обслужи­вает столики и сидит за конторкой и… он делает все! Видите ли, мистер Алексиакис не всегда здесь».

«Что-то вроде управляющего?» – спросила я. Я вспомнила, что рассказывал мой датский информатор о лондонском друге нового хозяина. «Этот Тони… – Я колебалась. Почему-то не хотела задавать следующий вопрос. – Он тоже из Англии?»

«Он англичанин», – сказал Георгий.

Короткая пауза. «Правда?» – спросила я.

«Да, о да! – Вступила в разговор Ариадна. – У мис­тера Алексиакиса там была таверна, огромная таверна, великолепная, и поэтому…»

«Есть в Агиос Георгиос сейчас другие англичане?» По-моему, это естественный вопрос, а при данных обсто­ятельствах даже вдвойне. Я надеялась, что мой голос звучит нормально.

«Нет». Ответы Георгия становились короче. Его лицо зарумянилось, и на нем появились капельки пота. Но я знала, что лучше не предлагать избавить его от чемодана. Затронута его гордость, мужское достоинство. «Нет, – сказал он и взял чемодан в другую руку. – Только Тони и английские дамы. Это вы. – Он посмот­рел на меня с сомнением и закончил вопросом. – Гово­рили, что будет две дамы?»