Лунные пряхи. Гончие псы Гавриила

– Без сомнения. Я слышал что-то о ее компаньоне, но, возможно, это всего лишь досужие разговоры. С ней, по-моему, остались двое или трое слуг, и раз в месяц из Бейрута в Сальк – это ближайшая деревня – высылаются запасы продовольствия. Оттуда их доставляют во дворец на мулах.

– А по-другому никак нельзя?

– Нет. Шоссе проходит вдоль хребта, над долиной, а чтобы попасть во дворец, нужно идти пешком. Или ехать на муле. – Клерк улыбнулся. – Я не предлагаю вам совершить столь сложное путешествие, потому что оно того не стоит, к тому же все равно вы не попадете внутрь. Я бы посоветовал взглянуть на дворец издалека. Прекрасный вид. На расстоянии Дар-Ибрагим смотрится куда лучше, чем вблизи.

Я осторожно произнесла:

– Да нет, я слышала о дворце. Я даже знакома кое с кем из родственников пожилой леди в Англии. Мне бы хотелось увидеться с ней. Как вы думаете, смогу ли я написать ей записку и попросить меня принять?

Почему-то – не могу в точности объяснить почему – мне не хотелось признаваться клерку, что я нахожусь в родстве с легендой здешних мест.

Клерк с сомнением покачал головой, но в глазах его мелькнул огонек любопытства, подсказавший мне, что моя скрытность была предусмотрительной.

– Можете попытаться написать записку, но трудно сказать, когда она ее получит или когда вы получите ответ. – Служащий пожал плечами. – При входе во дворец дежурит привратник. Говорят, он никого не впускает. Он принимает привезенные продукты, расплачивается за них. Если есть письма или если старушка что-то написала, почта передается одновременно с припасами. Она уже давно никого не принимала – если не считать врача.

– Врача? Она больна?

– О нет, уже нет. Я слышал нечто подобное в прошлом году – месяцев шесть назад, осенью. Доктор приезжал к ней каждый день. Но теперь она поправилась и чувствует себя хорошо.

Еще бы не хорошо, подумала я, раз сумела состряпать и на Рождество прислать нам очередной вариант завещания.

– Врач приезжал из Бейрута, не так ли?

– Да, врач-англичанин.

– Вы знаете, как его зовут? – спросила я и извиняющимся тоном добавила: – Если я не сумею встретиться с самой леди, мне бы хотелось подробнее узнать о ней хотя бы от врача.

Клерк не помнил, как зовут доктора, но пообещал выяснить. Когда я через несколько часов снова подошла к конторке, он уже все знал: старушку лечил некий доктор Генри Графтон, проживавший неподалеку от Мартирс-сквер. Я поблагодарила клерка, поднялась в номер и в телефонном справочнике нашла Графтона Г. Л.

Там был указан телефонный номер. Повозившись, я сумела его набрать. Мужской голос ответил по-арабски, но, перейдя через его блестящий французский к его еще лучшему английскому, мы наконец сумели объясниться. Он вынужден был меня разочаровать. Доктора Графтона здесь нет. Доктор Графтон недавно уехал из Бейрута. Да, насовсем. Если он может быть полезен…

– Просто я навожу справки об одной моей родственнице, – сказала я, – и хотела бы поговорить о ней с доктором. Ее зовут миссис Бойд. Мне удалось выяснить, что несколько месяцев назад, когда доктор Графтон еще был в Бейруте, она лечилась у него. Мне хотелось бы узнать, не стала ли она теперь вашей пациенткой? Дело в том…

– Миссис Бойд? – Голос звучал озадаченно. – К сожалению, у меня нет пациентки с таким именем. Где она живет?

– Она живет в окрестностях Бейрута, во дворце под названием Дар-Ибрагим. Если не ошибаюсь, это недалеко от деревни Сальк.

– Дар-Ибрагим? – Голос зазвучал увереннее. – Вы имеете в виду леди Гарриет?

– Да, именно так, – проговорила я, чувствуя себя последней идиоткой. – Я совсем забыла… Да, да, леди Гарриет.

– Насколько мне известно, она чувствует себя хорошо, – ответил собеседник. – Но она ни в коей мере не моя пациентка. В обычных обстоятельствах я бы продолжал ее лечить после отъезда доктора Графтона, но она прислала письмо, сообщая, что у нее другие планы.

Я уловила в голосе врача едва ощутимый насмешливый оттенок, и мне захотелось спросить, какие же именно у старушки планы, но вряд ли он ответил бы. Может быть, подумалось мне, в этом письме она посылала к чертям весь мир, англичан и всю медицину разом, а может, состряпала еще одно завещание.

– Могу ли я осведомиться, кто звонит? – спросил голос в трубке.

– Внучатая племянница леди Гарриет. Меня зовут Кристабель Мэнсел. Я приехала в Ливан ненадолго, и я… никто из нашей семьи давно не получал известий от тетушки; мы даже не знаем, жива ли она. Но затем я узнала, что она жива, а в отеле – я остановилась в «Финикии» – мне рассказали, что ее лечил доктор Графтон, вот я и решила позвонить ему, чтобы побольше выяснить о своей родственнице. Вы сказали, что доктор уехал из Бейрута? Он еще в Ливане? Могу ли я связаться с ним?

– Боюсь, что нет. Он вернулся в Лондон.

– Понятно. Что ж, большое спасибо, постараюсь сама увидеться с тетушкой.

На другом конце провода наступила неловкая пауза. Затем нарочито безразличный голос произнес:

– Видите ли, она живет очень уединенно.

– Да, – ответила я. – Понимаю. Но все равно спасибо за помощь. До свидания.

– До свидания, – ответил собеседник.