Лунный камень

Розанна, о которой она упоминала, была ваша вторая горничная. Чувствуя к ней некоторого рода сострадание (вы сейчас узнаете почему), и видя по лицу Нанси, что она готова была осыпать свою подругу словами более жесткими, чем того требовали обстоятельства, я вспомнил, что не имея никакого особенного занятия, я и сам могу сходить за Розанной, и кстати посоветовать ей на будущее время быть поисправнее, что она, вероятно, терпеливее примет от меня.

— Где Розанна? — спросил я.

— Конечно на песках! — отвечала Нанси, встряхнув головой. — Сегодня утром с ней опять приключился обморок, и она просила позволение пойти подышать чистым воздухом. У меня не хватает с ней терпения!

— Идите обедать, моя милая, — сказал я. — У меня достанет терпения, и я сам схожу за Розанной.

Нанси (имевшая славный аппетит) осталась этим очень довольна. Когда она довольна, она мила. А когда она мила, я щиплю ее за подбородок. Это вовсе не безнравственно, это не более как привычка.

Я взял свою палку и отправился на пески.

Нет, погодите. Делать нечего, видно придется еще немножко задержать вас; мне необходимо сперва рассказать вам историю песков и историю Розанны, так как дело об алмазе близко касается их обоих. Сколько ни стараюсь я избегать отступлений в своем рассказе, а все безуспешно. Но что же делать! В этой жизни лица и вещи так перепутываются между собой и так навязчиво напрашиваются на наше внимание, что иногда нет возможности обойти их молчанием. Будьте же хладнокровнее, читатель, и я обещаю вам, что мы скоро проникнем в самую глубь тайны.

Розанна (простая вежливость заставляет меня отдать преимущество лицу перед вещью) была единственная новая служанка в нашем доме. Четыре месяца тому назад госпожа моя была в Лондоне и посещала один из исправительных домов, имеющих целью не допускать освобожденных из тюрьмы преступниц снова возвратиться к порочной жизни. Видя, что госпожа моя интересуется этим учреждением, надзирательница указала ей на одну девушку, по имени Розанна Сперман, и рассказала про нее такую печальную историю, что у меня не хватает духа повторить ее здесь. Я не люблю сокрушаться без нужды, да и вы, вероятно, также, читатель. Дело в том, что Розанна Сперман была воровка; но не принадлежа к числу тех воров, которые образуют целое общество в Сити, и не довольствуясь кражей у одного лица, обкрадывают целые тысячи, она была схвачена и по приговору суда посажена в тюрьму, а оттуда переведена в исправительный дом.

Надзирательница находила, что (несмотря на свое прежнее поведение), Розанна была славная девушка, и что ей недоставало только случая заслужить участие любой христианки. Госпожа моя (другую подобную ей христианку трудно было бы сыскать на свете) отвечала надзирательнице, что она доставит этот случай Розанне Сперман, взяв ее к себе в услужение.

Неделю спустя Розанна Сперман поступила к нам в должность второй горничной. Кроме меня, и мисс Рэйчел, никто не знал ее истории. Госпожа моя, делавшая мне честь спрашивать моего совета во многих случаях, посоветовалась со мной и относительно Розанны.