Лунный прилив

— Больше никаких отговорок, — настоял Эндрю. Выскользнув из пиджака, он протянул ей руку. — Вставай. Я повешу их в гардероб, если это он и есть. Выглядит скорее как древнегреческий гроб, который подняли и поставили вертикально. — Наклонив голову, он, казалось, сосредоточенно разглядывал вместилище. — Или, возможно, древнеримский — они были те еще любители фруктов.

Грир поднялась, смеясь над его шуткой, и позволила ему снять с себя плащ. Узкий массивный шкаф из орехового дерева стоял на небольшом расстоянии от стены. Его передние дверцы украшали резные грозди винограда.

— Начинаю верить, что ты и правда сообразительный.

— Наконец-то, — ответил Эндрю. — Я тебе все время это повторяю. Но что заставило тебя признать сию истину именно сейчас? — Он повесил их верхнюю одежду на плечики и потянулся, чтобы зацепить крючки за штангу. Взгляд Грир упал на тонкую полоску кожи, обнажившуюся у Эндрю на талии, и тягучее тепло внизу живота стало закручиваться в спираль. Она жаждала этого мужчину. Он пробуждал в ней инстинкты, которые она уже так долго в себе подавляла.

Грир сцепила пальцы в замок, чтобы удержаться от прикосновения к нему.

— Я читала книгу о типах... людей, — объяснила она.

— И что?

— Там говорилось, что сообразительность и склонность проводить неуместные параллели неразрывно связаны друг с другом. Так что...

— Понимаю, — сказал Эндрю, перебив ее. Он подхватил дорожные сумки и поставил их под высокий шаткий стол возле двери. — Я вижу древнеримские памятники в гардеробах времен двадцатого века, и это значит, что я, скорее всего, гений. — Эндрю улыбнулся одним уголком рта, чем окончательно очаровал ее.

И внезапно Грир почувствовала, будто тысячи порхающих бабочек выбрались из плена внутри ее. И ей стало легко, так легко, словно эти бабочки уносили ее к небу. Все вдруг куда-то испарилось, кроме гибкого тела Эндрю, который ловко выполнял незначительные дела, перемещаясь по номеру, и сглаживал таким образом паузы в их разговоре. Зажмурив глаза, она крепко сжала руки на груди.

— Грир. Грир, что такое? — проговорил Эндрю тревожно.

Когда она подняла веки, он стоял в нескольких сантиметрах от нее, внимательно разглядывая ее лицо, и в его изумительных янтарных глазах плескалось беспокойство. Бабочки вылетели на свободу, и вместе с ними — эмоции, которые Грир все это время пыталась подавлять.

— Если ты не обнимешь меня прямо сейчас, я разлечусь на мелкие кусочки, — торопливо проговорила она. — Ты мне нужен. Мне так много надо тебе сказать, но каждый раз, когда я пытаюсь это сделать, только хожу кругами вокруг да около. Эндрю, что со мной не так?

Он стремительно сжал Грир в объятиях. Крепко прижавшись ухом к его грудной клетке, она вслушивалась в ровный стук его сердца — энергичный и успокаивающий ритм, который, казалось, замедлял и ее сердцебиение.

— С тобой все в порядке, моя дорогая, — утешал он ее. — Кроме того, что ты слишком долго была одна, а теперь немного боишься снова дать волю чувствам.

Уткнувшись подбородком в волосы Грир, Эндрю гладил ее ладонью по спине. Запахи их тел смешивались в причудливый и пьянящий букет. Грир ощущала аромат своих духов — тонкий, еле уловимый, он отдаленно напоминал запах сандалового дерева; но это лосьон после бритья Эндрю, с примесью терпкого, мужского запаха кожаных ботинок или ремня, затягивал ее бедра нитями тепла. Тепла, томления и страсти. Встав на носочки, Грир обвила руками шею Эндрю. Его колючая однодневная щетина только еще сильней заводила ее, и она покрывала резкие линии его скул торопливыми поцелуями.

Эндрю поднял подбородок, и Грир прижалась губами к изгибу его шеи, а потом потянулась к его уху и нежно укусила мягкую мочку, и тогда он склонил голову и встретился с ней губами. Почти не раскрывая рта, он мягко и чувственно прикасался к ее губам. Кончиком языка Эндрю дотронулся до уголка ее рта и прошелся им по ее нижней губе, а затем постепенно проник дальше, плавно скользя по гладким зубам и достигая нежной оболочки рта. Грир чувствовала, что Эндрю сдерживает себя. Он никогда не позволил бы себе торопить или принуждать ее, пока не уверился бы в том, что она готова.

— Моя милая. — Грир ощущала его дыхание у себя на губах. — Я развею все твои сомнения, если только ты позволишь. Ведь можно полюбить снова.

Вся неуверенность испарилась. Ей хотелось сказать ему об этом, но она только запустила пальцы в его густые волосы и прижалась щекой к его груди.

— Эндрю, — только и смогла прошептать Грир.

Слегка отстранившись, Эндрю энергично стянул с себя свитер. Опустив руки, он расслабил мышцы, и сухожилия приняли прежнее положение. Эндрю взглянул на Грир — волосы его были в беспорядке, а глаза горели огнем чувственного желания, прожигавшим насквозь ее сердце, ее душу.