Лунный прилив

Он выбежал из дома, оставив боковую дверь открытой. «Астон» поднял брызги грязи из-под задних колес, когда Эндрю круто повернул руль и на полной скорости выехал через ворота. Направив машину на восток, он попытался соединить в голове осколки мыслей, но они наслаивались друг на друга и затуманивались. Его догадка не может быть верной — но другого объяснения попросту нет.

Боб сам открыл входную дверь. Под его запавшими глазами залегли темные круги. Лицо его было чисто выбрито, и он все еще был одет в костюмные брюки и белую рубашку, а с шеи свешивался развязанный галстук. Он бросил взгляд на Эндрю и, развернувшись, зашел в дом. Эндрю безмолвно последовал за ним.

Стук его сердца отдавался в ребрах. Должно быть, все это просто кошмарный сон.

— Где Лорен и Симона?

— Уехали, — хрипло ответил Боб. — К родственникам Лорен.

— Как ты объяснил комиссии мой отъезд?

— Сказал, что у тебя срочный вызов.

Боб подошел к бару у стены.

— Хочешь выпить?

— Нет, спасибо, — холодно отозвался Эндрю.

Боб кинул в стакан несколько кубиков льда, затем замер на месте. Он кинул быстрый взгляд на Эндрю, с пару секунд смотрел в окно, после чего плеснул поверх льда немалую порцию бурбона и добавил несколько капель воды из кувшина.

Натянутые нервы Эндрю, казалось, могли порваться в любой момент.

— Нам нужно поговорить, Боб.

Выпрямив спину так, что она едва ли не прогнулась, Боб развернулся.

— Ты знаешь, так ведь? — проговорил он дрожащим голосом. — Черт подери, Эндрю, ведь ты же знаешь. Я вижу это по твоим глазам. Я понятия не имел, что все зайдет так далеко. Ты должен верить мне. Последнее, чего я хотел, — это навредить тебе.

Горло Боба настигла мертвая хватка пальцев Эндрю.

— Последнее, чего ты хотел, — это навредить себе,— выплюнул он.

— Нет! — настаивал Боб, с трудом высвободившись из тисков. Он с жадностью отхлебнул виски. — Ты всегда был для меня важнее всех. Потом уже Лорен и Симона.

— Очень трогательно, — произнес Эндрю. — Наверное, и ребенок, который еще не родился, тоже где-то в этом списке.

— Я не хотел, чтобы все так вышло, — оправдывался Боб.

— Почему? Потому что ты так беспокоишься обо мне. — У Эндрю во рту стало кисло. — Так сильно, что приказал увезти Грир, а потом оставил в зале заседаний эту записку.

Бокал ходил ходуном в руках у Боба.

— Что за убийственное пойло.

— Где Грир? — настойчиво спросил Эндрю.

Боб медленно покачал головой.

— Где она, Боб? Если ты с ней что-нибудь сделал, я... Где она, черт бы тебя побрал?

— Она в безопасности, Энди. Ты же меня знаешь.

— Да я тебя вообще не знаю, — рявкнул Эндрю. — В этой записке ты угрожал ее жизни. Чего ты боишься? Что пострадает твоя репутация? Думаешь, что, если слушание состоится, — а оно состоится, — тебя выгонят из-за того, что ты мой друг?

— Ты не понимаешь, — в изнеможении проговорил Боб, с грохотом опустив бокал на край бильярдного стола. — Энди, я хотел рассказать тебе, но знал, что ты от меня отвернешься... окончательно. Я бы этого не вынес.

Эндрю наблюдал за сморщенным лицом Боба. Тот бесшумно плакал, даже не пытаясь вытереть слезы. Эндрю захлестнул страх.

— Где Грир? Говори.

— Я скажу, Энди, — пообещал Боб. — Но сначала ты должен узнать все остальное. Ты любишь Лорен и Симону... Я знаю, что любишь. Ради их блага ты должен будешь помочь мне разобраться со всем этим.

— С чем? С чем разобраться? Я хочу знать, где Грир, — повторял Эндрю.

— Посмотри на меня, Энди. Послушай... выслушай меня до конца, — проговорил Боб, надеясь только на чувство справедливости друга. — Я бисексуал, — заявил он. — Еще с Кембриджа.

С секунду Эндрю ошарашенно смотрел в искаженное лицо друга.

— Боже, — сказал он, опускаясь на стул. — Не может быть.

— Моим первым партнером был Нил, — разъяснил Боб. — Но потом были еще и другие. Все прекратилось, когда я встретил Лорен. Я люблю ее. Может быть, тебе трудно в это поверить, но я не вру. И я люблю Симону. Я скорее умру, чем все это затронет их. — Его голос и лицо являли живую муку.

Эндрю спрятал лицо в ладонях.

— Много лет все было отлично, — продолжал Боб. — Но потом, три года назад, в Лондоне я опять натолкнулся на Нила, и все началось сначала. Он для меня ничего не значил, это просто какое-то наваждение, которое я не мог ни понять, ни преодолеть, — закончил Боб, готовый разразиться новыми рыданиями.

— Боб. — Эндрю поднял глаза на друга. — Ты просто тупой засранец. Ты мог обратиться ко мне, — сказал он. — К тому же существуют психологические консультации. Что ты наделал?