Лунный шторм

Её плечи были в таком положении, будто кричали «усталость», но в красивых глазах Ро плясали веселые чёртки, требующие танцев и смеха. Что-то в ней не так, и подозрение в проблемах с возлюбленным меня ударило под дых. Я обязательно выпытаю всю правду утром, а сейчас позволю блондинке, испепеляющей меня взглядом полных надежд и поддержки, отдохнуть так, как её душа желает. Придётся не сводить с неё глаз.

– Хорошо, – сдаюсь я, смиренно выдохнув полной грудью.

– Рэй, ты лучшая! Я и не сомневалась в тебе! Хватай ром и садись туда, где найдёшь свободное место.

Мы не виделись с ней столько времени, а она даже не хочет со мной поговорить. Все её сконцентрированное внимание обращено на Бри.

Меня кольнуло под рёбрами не ревность, а злость, потому как это не Бритни посреди ночи приехала спасать её тощую задницу, а я! Это не Бритни волнуется о её состоянии и не она будет завтра откачивать её… Боже правый, почему так обидно? Почему бы мне просто не свалить отсюда? Ах, точно, в отличие от других, у меня есть совесть и чувство ответственности.

Бурча об этом под нос, я, не глядя по сторонам, иду куда-то и печатаю сообщение миссис Фишер, что мы немного задержимся, однако все хорошо и Роуз в полном порядке. Мне нужно избавиться от куртки, пока пот рекой не потек по спине.

Повесив верхнюю одежду на вешалку в душном коридоре, возвращаюсь назад, проходя мимо кучки девушек, но внезапно спотыкаюсь о чью-то ногу и лечу прямо на грудь какого-то человека, в чьих руках находилась банка пива. И эта самая банка разливается на его белоснежную рубашку.

В ужасе прикрываю рот руками и расширяю глаза.

– Прости, пожалуйста. Я не хотела, – щурясь от смущения, проговариваю под нос.

Парень удивленно смотрит на мое перекошенное лицо пару секунд, потом растягивает широкий рот в улыбке и произносит:

– Рэйчел? Привет. Не узнала?

Наконец, отодвинув происшествие на второй план, поднимаю голубые глаза на говорящего, тут же вытянув лико и взбросив брови ко лбу. Вот так встреча. Совсем неожиданно.

– Айзек? Ты здесь откуда? – продолжая таращишься, взволнованно воплю я, точно встретила знаменитость.

Черноволосый студент отодвинул нас в сторонку, где нам никто не помешает болтать, выбрасывает банку пива в мусорный пакет.

– Я же говорил, что здесь живет мой троюродный брат. Родители застряли в Теннеси, поэтому меня послали сюда. А то праздновать Рождество в одиночестве как-то фигово, – поясняет приятель, разглядывая меня с головы до ног, – классно выглядишь.

Мои щёки, наверное, покрылись румянцем, ибо лицо предательски загорелось.

Я машинально осматриваю себя, пытаясь понять, что именно имел ввиду парень. Надела я облегающую укорочённую толстовку без капюшона и широкие джинсы с завышенной талией, волосы просто завязала в высокий хвост, а насчёт лица… Всего-то бальзам для губ, чтобы не обветрились. И теперь вопрос: Айзек издевается надо мной?

– Шутишь? – изогнула бровь, приподняв уголок рта.

Он моментально покачал головой и выкатил нижнюю губу.

– Я серьезно. Мне нравится.

– Капитан, ты где свой телефон оставил? Я тебя потерял, – ухмыляется чей-то голос за моей спиной, проходя мимо и становясь прямо напротив Айзека.

Высокий широкоплечий парень, одетый в чёрную футболку и свободные спортивные штаны. В руке его, выпуклы вены которых привлекли мое внимание, находился сотовый. Я сдержала усмешку, когда незнакомец встал ко мне задом. Ну, спасибо, что тут скажешь.

– Прости. Я как раз шёл к тебе, но… – начал было черноволосый, как грубиян его перебивает.

Мда, манеры у него, конечно, бесподобные. Воспитанием так и пахнет.

– Понятно-понятно. Пора закругляться, а то ещё копы нагрянут, а мне потом выслушивать от родителей, сам понимаешь… Не горю желанием. Помоги разогнать народ, а, – хлопает по плечу студента тот и в этот злосчастный момент поворачивается ко мне лицом.

Как будто меня пригласили сниматься в шоу Эллен. Я сижу на кресле, болтаю о разной чепухе, и по сценарию из столика выпрыгивает какой-то мужик, пугая и лишая меня дара речи. Однако в эту миллисекунду я нахожусь не на съёмочной площадке, а в незнакомом мне доме, напротив, черт возьми все живое, того самого урода, разбившего мне елочные игрушки. Но что самое катастрофическое – он узнал меня. Узнал, мать вашу.

Его карие глаза расширяются, лицо сглаживается, эмоции меняются: от недоумения до интереса; щеки становятся пунцовые то ли от температуры воздуха, то ли от градуса в его крови. Губы строятся в язвительную ухмылку. Что же насчёт меня… То я попросту обломлена. Все кости точно перемололи, попрыгали на моих останках, станцевали брейк-данс и ушли. Я облилась холодным потом, после искупалась в бензине и рванула в огонь. Выражение моего лика оставалось бесстрастным, непроницаемым и сосредоточенным. Мне удалось сделать вид, будто я и не удивлена его здесь застать. А ведь все в точности да наоборот! Какого он здесь делает?! Неужели это его квартира? Я с ума сойду. Клянусь, сойду с ума! Так ведь не бывает…

– Ты что тут потеряла? – смеясь, спросил грубиян.