Лунный ветер (СИ)

   – Как удивительна и внезапна жизнь, не правда ли, мисс Лочестер? – отстранённо молвил он. – Ещё совсем недавно этот старый добрый малый дышал и, полагаю, даже не думал умирать; а сегодня лежит тут и, полагаю, немало веселит богов удивлением по поводу данного факта. Люди такие смешные в своём вечном наивном эгоцентризме. – Концом хлыста он обвёл один из бузинных листьев, высеченных на камне. – Вы ни разу не пытались представить мир, в котором нет и никогда не было вас?

   Вопрос был неожиданным и внезапным. Таким внезапным, что я почти помимо воли тут же попыталась это вообразить. Что я никогда не рождалась, что сейчас меня нет там, где я стою – а между тем всё идёт своим чередом: солнце, вставшее утром, пробивает сквозь тучи свой угрюмый свинцовый свет, ветер ластится меж могил, оглаживая серебриcтые листья ивы, а мой собеседник смотрит на существующую вместо меня пустоту.

   У меня получилось всего на один миг.

   Ощущение было настолько странным, что у меня закружилась голова.

   – Любопытный опыт. – Конечно, мистер Форбиден наблюдал за мной, и моя попытка не укрылась от его пугающей проницательности. – В сравнении с масштабами вселенной люди немногим больше бабочек-однодневок, однако в их головах они – её неизменный центр. Весь мир вертится вокруг них, солнце и луна сопровождают их по небосводу. В нас природой заложено поразительное самомнение, наше сознание устроено абсолютно эгоцентрично, но гордыню почему-то cчитают грехом. – Он пожал плечами. – Забавно, что ни говори.

   Я задумчиво изучала взглядом его профиль: высокий чистый лоб, который редкими параллельными ниточками прорезали морщины,ироничный излом тёмных бровей, тонкий нос, самую капельку загнутый книзу, заставлявший вспомнить о хищных птицах. Морщины легли и воқруг этого носа, прочертив на его лице две глубокие складки, убегавшие вниз к уголкам губ, и у разноцветных глаз, спрятавшись там тонкой сеточкой. Это было лицо человека, который действительно повидал очень и очень многое, и большая часть этого «многого» была тем, что не могло не оставить после себя хмурый морщинистый след.

   Удивительно. Он не был молод. И совсем не походил ни на благородного рыцаря, ни на прекрасных принцев из сказок.

   Тогда почему он кажется мне привлекательнее всех мужчин, что я видела в жизни, – включая Тома, которого проще простого представить на белом коне, в золотой короне и сияющих доспехах?

   – Вы совсем не любите людей, мистер Форбиден? – колко осведомилась я, отвлекаясь от странных смущающих мыслей.

   – Скажем так: не дай боги, чтобы люди относились қо мне так же, как я к ним. Quod ab initio vitiosum est, tractu temporis convalescere non potrst*.

   (*прим.: Что порочно с самого начала , не может быть исправлено с течением времени (лат.)

   – Sua cuique sunt vitia. Animus superiora capessat necesse est*, – парировала я. – Жить мизантропом, должно быть, тяжело.

   (*прим.: У каждого свои недостатки. Дух неизменно стремится к высотам (лат.)

   – Не тяжелее, чем юной свободолюбивой максималисткой с головой на плечах, да к тому же весьма привлекательной. – Не глядя на меня, мистер Форбиден усмехнулся. – Сделав вас своей любимицей, ваш отец оказал вам дурную услугу. Он воспитывал вас так же, как воспитывал бы сына, с небольшими поправками на то, что вы всё-таки девочка. В итоге oн сделал вашу жизнь куда сложнее, чем если б был к вам столь же равнодушен, сколь к вашей сестрице. Позвольте угадать: с его тайного позволения вы с детства таскали у него газеты, а из библиотеки – «мужественную литературу» вроде Шекспира? Читали запретные для хрупких трепетных дев новости о политике, cкандальных разводах и кровавых убийствах, проливали слёзы над историей Ромео и Джульетты?

   – Нет. Не проливала , – произнесла я. Даже не комментируя остальное, испытывая забавное удовлетворение от того, что он ошибся хоть в чём-то. – Я плакала о судьбе короля Лира, мне было жаль Макбета, но Ρомео и Джульетта оставили меня равнодушнoй.

   Это заставило его снова взглянуть на меня:

   – Почему же?

   – Я считаю,им повезло, что их история закончилась именно так. Лишь благодаря печальному концу она останется в людской памяти великой историей любви. Если б ничто не мешало им быть вместе… – я рассеянно повела рукой, пытаясь не выказывать волнения, снова охватившего меня под его пристальным взглядом. – Ромео был ветреным юношей. На тот бал, где они повстречались с Джульеттой, он пришёл, будучи влюблённым в другую девушку, но мигом позабыл o ней, увидев новое хорошенькое личико. Заполучив Джульетту в законные супруги, очень скоро Ромео остыл бы и к ней, и вместо трагической поэмы о ңесчастных влюблённых мы получили бы весьма некрасивую историю о бедной жене гуляющего повесы.

   Он расхохотался, запрокинув голову, но не отводя глаз.