Лунный ветер

Её брови удивлённо изогнулись: эти слова определённо были не теми, что она ожидала услышать.

– Мисс Гринхауз грозит опасность? – повторила она медленно, уставившись на меня не мигая.

– На неё нападут этой ночью. Или следующей. Я видела её на хэйлском кладбище… мёртвой или полуживой. В ночной рубашке. Должно быть, её каким-то образом выманили на улицу прямо из собственной постели. Мистер Хэтчер – помнишь его? – недавно говорил о девушке, пропавшей похожим образом. Она исчезла ночью из собственной комнаты, при этом вся её одежда осталась на месте. – Я мучительно сжала кулаки. – И в моём видении мы с тобой тоже были там.

– На кладбище? На нас тоже напали?

– Я не видела у нас ран, но мы выглядели такими испуганными… монстр, что сделал это с Элизабет, явно был рядом. Вряд ли он бы нас пощадил.

Рэйчел наконец моргнула. Отведя глаза, прикусила нижнюю губу белыми и маленькими, как у ласки, зубками.

– И ты весь вечер думаешь о том же, о чём я сейчас? – вымолвила она некоторое время спустя.

– Что мчаться на кладбище в попытке её спасти – самоубийственная глупость, но мы не можем просто остаться в стороне и сидеть тут? – мрачно уточнила я. – И что это единственное, что мы можем сделать, ведь никто не поверит какому-то гаданию какой-то бродячей циркачки?

– Именно. – Рэйчел скосила взгляд на меня. – Тебе не кажется, что твой мистер Форбиден может иметь к этому самое непосредственное отношение?

Сердце упало, заставив меня пропустить вдох.

Если даже Рэйчел, знающая куда меньше меня, подумала об этом…

– Он не мой, – сердито сказала я, не понимая, на что сержусь больше: на это «твой» или на то, что её слова утверждают меня в мыслях, в которых мне совсем не хотелось утверждаться. – С чего ты это взяла?

– Что по рассказам Бланш, что по его виду – он не показался мне человеком, который действительно имеет слабость к видам красивых захоронений. Подобным обычно грешат поэты, но никак не циники-контрабандисты. Раз он не местный, навещать там ему решительно некого. Если сложить твоё видение и то, что сегодня он выходил с кладбища… он вполне может оказаться представителем злых фейри вроде бааван ши. Или какой-то нечистью. Как думаешь?

Мне захотелось не то смеяться, не то плакать. Слышать собственные подозрения из уст кого-то другого оказалось слишком больно. Пока они жили лишь в моей голове, это было одно; но уста Рэйчел, казалось, придали им больший вес, превращая призрачные догадки в безнадёжную истину.

В этот миг мои внутренние весы, переполнившись, рассыпались в прах.

– Я подозреваю в нём оборотня. С первого дня нашего знакомства.

Слова прозвучали на удивление тихо и отстранённо. Будто сорвались вовсе не с моих губ. Будто их произнёс кто-то другой.

Даже забавно, насколько легко оказалось выговорить их сейчас.

– Оборотня?

В голосе Рэйчел не прозвучало ни удивления, ни недоверия. И, наверное, именно поэтому – потому что передо мной был человек, действительно способный выслушать, понять и, возможно, принять, – я внезапно заговорила. О растерзанных кроликах и царапинах на моей двери, о поездках к Белой вуали и разговоре в лабиринте, об исповеди, подслушанной мной у портрета его мёртвой жены. Слова выплёскивались и выплёскивались из меня – всё, что я так долго копила и носила в себе, всё, что сводило меня с ума последние недели; и, когда я замолчала, в комнате ещё долго царила тишина.

Мы обе сидели неподвижно. Не встречаясь взглядами. Слишком страшно мне было бы увидеть в глазах Рэйчел осуждение и осознать: я потеряла ещё одного из тех немногих людей, с которыми была действительно близка.

Однако, когда тишину нарушил её шёпот, в нём было что угодно, кроме осуждения.

– Бекки, Бекки…

В следующий миг меня заключили в крепкие порывистые объятия, и я ощутила, как с моей души не просто сваливается камень – куда-то исчезает тяжёлая надгробная плита.

– Бедная, бедная моя Бекки! – вздох, вырвавшийся у Рэйчел, явно исходил из самой глубины души. – Ну и в переплёт же ты угодила! Теперь я понимаю… оборотень он или нет, он совсем задурил тебе голову. Понять бы ещё, какой ему в этом интерес. – Отстранившись, но продолжая держать меня за плечи, подруга пристально заглянула мне в глаза. – Если, конечно, ты рассказала мне всё.

Я прекрасно поняла, на что она намекает, но это вызвало у меня одну только усталость.

– Даже если б моё окончательное и бесповоротное падение уже свершилось, я и так пала достаточно низко, чтобы мне не было смысла скрывать всю его глубину. – Я ощутила, как мои губы кривит усмешка, и заподозрила, что в этот миг выражение моего лица весьма напоминает совсем другое лицо. – Хотя можешь думать, что хочешь.

– Бекки, не говори ерунды! Я просто пытаюсь разобраться, чего он хочет от тебя, а в таком случае всё выглядело бы куда логичнее. – Рэйчел махнула рукой с таким раздражением, что я невольно улыбнулась, несмотря на всю плачевность ситуации. – Значит, ты всё же его любишь.

Я не ответила.

Отвечать не было нужды.