Lurk (СИ)

Парень выключил воду, выпрямился, а потом подумал о Лидии, которую что-то напугало в боулинге. И нет, это было не что-то — ее напугало то, что она влезла в его разум. Она видела вращающиеся коридоры и черт знает еще что. Стилински знал, что Мартин слишком безразлична, чтобы ревновать его к какой-то там Малии, но он очень надеялся, что все же она не увидела того, что случилось на парковке.

И потом в школьном коридоре.

Все снова свелось к школьным коридорам. Это — его личная камера пыток, его лабиринт, где скрывается нечто, что Сталйз пытается нагнать.

Или что почти нагнал?

В том районе?

…в своей машине?..

Он вспоминает о сигаретном дыме, а затем о Кире с ее нереально яркими глазами и стальным спокойствием. Он вспоминает о цепко-липком ужасе, об обрывках газет и о словах Лидии, что ему, возможно, грозит опасность. Эти детали всплывают в сознании яркими слайдами, ослепляют и пробуждают лучше, чем кофе. Стайлз помнит, что отключился из-за дыма, который выдохнула Кира. Он отключился в своей машине.

Как он оказался здесь?

Рефлексы реагируют быстрее, чем разум. Стайлз возвращается из воспоминаний в сознание только тогда, когда он пролетает по лестнице вниз и мчится на кухню. Изображение перед глазами снова расслаивается, но Стайлз каким-то невероятным образом заставляет себя сконцентрироваться — и картинка перед глазами снова приобретает четкость и яркость.

Стилински влетает на кухню со свойственной ему обеспокоенностью и излишними движениями. За обеденным столом он видит своего отца, напротив которого восседает до ошеломления шикарная Кира. Взгляд ее спокойный и уверенный, глаза ее… очаровывают и успокаивают — Стайлз замирает на пороге и некоторое время молчит, смотря то на одного, то на другого.

— С тобой все в порядке? — заботливо спрашивает отец. Стайлз сглатывает и медленно проходит внутрь, цедя взглядом незнакомку, окруженную мраком и статикой.

— Пап, мне… мне надо поговорить с Кирой. Ты… ты можешь подождать в зале? — Стайлз становится напротив отца, он старается контролировать собственные чувства, чтобы не выдать ни свое сердцебиение, ни свою взволнованность. Но потом он думает о том, что Кире не нужно слышать частоту биения его сердца — она может читать его мысли.

Как Лидия.

— Это важно.

— С тобой точно все в порядке? — переспрашивает он, но все же поднимается. Стайлз натягивает пластмассовую и ненастоящую улыбку, а потом кивает и даже хлопает отца по плечу, как бы говоря: «Я тот же, что и раньше». Обман прокатывает, и спустя пару секунд в комнате остаются двое — Стилински и его загадочная спутница, от которой веет холодом и ледяным спокойствием.

Стайлз поспешно закрывает дверь на кухню, а потом медленно поворачивается. Ему страшно не столько за свою жизнь, сколько за жизнь своих близких. Он нерешительно устремляет взор в сторону красивой, но отталкивающей девушки и находит в себе силы задать лишь один вопрос:

— Кто ты?

Кира плавная и осторожная — в ее движениях нет ни резкости, ни импульсивности, ни неожиданности. Кажется, ее можно просчитать наперед. Это и успокаивает и вводит в еще большее оцепенение.

— Я такая же, как и ты, — констатирует она, а затем медленно поднимается и опирается о столешницу. Стилински не знает, стоять ему здесь, припаянным к двери, или двинуться незнакомке навстречу. — Мы похожи.

— Я не знаю, что ты такое, — произносит он и решает все же сделать несколько шагов навстречу. В конце концов, Скотта рядом нет, банши предрекла ему гибель — так смысл сопротивляться? Он и так слишком давно играл со смертью. Теперь она решила с ним поиграть.

— Ты отключился, и я привезла тебя домой. Твой отец помог отнести тебя в комнату. У тебя физическое переутомление, Стайлз. Тебе нужен отдых.

Она отвечает спокойно и лаконично. Стилински медленно делает шаги навстречу, безбоязненно, но скрепя сердцем сокращая расстояние между ними. Его совершенно не интересует, как он оказался дома — ему важно другое: почему они она были на той трассе, но на два дня исчез он? что за отметины на его шее? каким образом Лидия проникла в его сознание? и что, черт возьми, с ним происходит?

Кира складывает руки на груди и пластмассово улыбается. Она привлекает его в той же мере, что и отталкивает. Она вводит его в ужас и успокаивает. Он видит в ней свое спасение и свою гибель.

Он идет ей навстречу, но с паузами — замирая на несколько секунд на одном месте.

— Что со мной происходит? — спрашивает он, чувствуя усталость, но уже душевную. Ему хочется избавиться от того, что его гнетет, и чему он не может найти объяснения. — Почему мир вокруг меня все время движется?

Кира усмехается. От нее пахнет хвоей, морозом и свежестью. Она едва заметно опускает взгляд, а затем снова вонзает его в парня.

— Это интоксикация, Стайлз, — его имя звучит четко и ясно — каждый звук произносится гласно. Стилински снова делает несколько шагов навстречу. — Твой организм… привыкает. Вырабатывает иммунитет. Адаптируется.