Lurk (СИ)

Финстоку плевать, нападающий ты, защитник или полузащитник — забить мяч в вороты должен уметь каждый, и такое вот дрючиво начинает практически каждую тренировку. Стайлз смотрит на игроков, в каждом из них плещутся самоуверенность и надменность. Стилински все еще слышит музыку в голове, дым в легких насыщает и стимулирует подобно спидам или другим подобным лекарствам. Он берет стик и со всей силы сжимает его в руках.

— Сейчас, Стилински, посмотрим, насколько твои херовы сигареты помогают тебе реагировать! — Финсток упирает руки в бока и уже победно ухмыляется. Скотт видит, как Стилински тяжело цедит его взглядом, который будто принадлежит другому человеку. МакКолл даже вроде бы догадывается кому именно, но свисток прорезает его догадки стрелой — и все мысли разбиваются.

Тренировка начинается. Нужно сконцентрироваться, чтобы удержаться в статусе капитана команды. Скотт включается в игру.

И Стайлз тоже.

2.

Из двадцати мячей Стайлз пропускает шесть.

Стайлз.

Всего лишь шесть из двадцати.

Стайлз, вечно сидящий в запасе, играющий в лакросс с таким же мастерством, что и слепец в дартс. Скотт, Финсток и все остальные проглотили это как данность и нечто само собой разумеющееся, но каждый неравнодушный все равно старался обмозговать. Стилински делал вид, что не замечает косых взглядов, а все остальные делали вид, что внезапно развившиеся способности Стилински их никак не зацепили. Тренировка продолжилась — изнуряющие упражнения не выбивали из строя Стайлза, как бы Финсток не старался. Дыхалка Стилински не была подорвана — и он был чуть ли не первым, который отлично проходил упражнения, как, например, бег на длительные дистанции.

Финсток молча проглотил это событие, но изумление на его лице читалось с такой же легкостью, как и его недовольство, которое видели все за час до этого. Больше тренер не срывался ни на кого — просто отдавал команды и натаскивал ребят, разрабатывая возможные комбинации и ходы ведения игры. Эти полтора часа показались самым выматывающим временем.

Скотт был даже рад, когда тренировка закончилась, и все медленно поперлись в сторону спортивного зала. Стилински лишь дошел до трибун, взял свой плеер и, снова погрузившись в мир музыки, направился к школе.

Да что с ним не так? Его перепады настроения можно сравнить только с биполярным расстройством, что было бы весьма своеобразным дополнением к СДВГ. Но вряд ли у Стилински внезапно обнаружилась биполярка.

Скотт вспоминает все попытки Лидии достучаться до команды.

Она что-то хотела сказать. И тогда, когда Стилински уезжал с Кирой, Лидия сказала, что теперь у Стайлза появился секрет, и причина его появления — Кира. Такая пиздецки загадочная Кира с ее каким-то нечеловеческим гипнотизирующим взглядом, с этими кошачьими повадками и ограниченным словарным запасом.

Скотт решает больше не упускать это из виду.

Последующие полчаса проходят в полном молчании. Игроки принимают душ, переодеваются, собираются домой. Стилински все это время — за исключением душа — слушает музыку и ни с кем не разговаривает. Скотт мимолетно думает о том, что это как-то странно — так пристально наблюдать за лучшим другом в мужской раздевалке. Он бы даже, наверное, воспринял эту ситуацию как анекдотическую, но почему-то ему было не до смеха. Потому что молчание, точность, высокие показатели на тренировках — это не про Стайлза.

У него в наушниках снова играла какая-то ревущая музыка, напоминающая одновременное звучание невпопад всех существующих в мире инструментов. Скотт вопросительно взглянул на друга, Стилински словно почувствовал этот взгляд, он вытащил один наушник и натянуто улыбнулся другу.

— Готов к завтрашней игре? — поинтересовался Скотт, поражаясь ледяному спокойствию лучшего друга.

— Ага, — они вышли на парковку. Остальные ребята стояли на парковке, ожидая друзей, они решили сегодня сходить в кино все вместе. Там была премьера какого-то кино, где играл любимый актер Хейден, а так же у нее были на руках билеты в полцены, так что все остальные поддержали идею.

Лидия тоже была здесь, в своем неприступном и холодном одиночестве. Если честно, ей не хватало Малии, и когда она увидела Стайлза, то это ощущение пустоты лишь усилилось.

Ведь он так переживал из-за нее. Сутками то торчал в ее палате, то не выходил из дома, а теперь вел себя столь непринужденно, будто его это никак не касалось. Он объяснил ей кое-что про барьеры разумы, — хотя это до сих пор не укладывалось в голове, — но никак не объяснил свое меняющееся настроение, и это настораживало.

Скотт и Стайлз поприветствовали остальных. Лиама не было на тренировке, потому что в этой игре участвуют старшекурсники. Сейчас он стоял в обнимку с Хейден, излучающей самую тошнотворную в мире радость.