Lurk (СИ)

— Послушай, — Скотт коснулся плеча друга, заставляя его развернуться. Так он заполучил полное внимание Стайлза. МакКолл вслушивался в сердцебиение, частоту дыхания, но Стилински был абсолютно спокоен. — Послушай, ты можешь доверять мне, что бы ни случилось. Всем нам.

Скотт убрал руку, а Стайлз пожал плечами.

— Наверное, пока не могу, — будто извиняясь произнес он, — пока вы не поймете, что со мной все на самом деле в порядке.

— Раньше ты не курил. И у тебя не было той силы, благодаря которой ты так легко швырял меня от стены к стене в больнице.

Контролер стала впускать зрителей внутрь. Ребята заняли очередь, но Скотт и Стайлз оставались на месте, потому что им нужно было произнести еще несколько метких фраз для завершения этого диалога.

— Это было состояние аффекта, — он выключил плеер и спрятал его в карман. — А что касается сигарет, то Кира была права. Мои новые привычки вам не нравятся. Вы сразу пытаетесь их ликвидировать, — а затем он сделал шаг вперед и, пристально глядя в глаза МакКолл, на полтона ниже произнес: — Не надо лезть в это.

Эти слова прозвучали как угроза. И в самих глазах что-то изменилось. Скотт даже не знал, что его озадачило больше — эта завуалированная угроза или изменившиеся глаза. Нет, не взгляд, а глаза, но что в них не так, он еще понять не мог.

— И что будет завтра на игре? Очередное твое наплевательское отношение или твоя депрессия? — ему не хотелось опускаться до таких дешевых ссор, но нужные слова как назло не приходили на ум.

— Мы выиграем, — он улыбнулся.

— Ты уверен?

— Вот поэтому я и общаюсь с Кирой. Она не пытается исправить меня, и она верит в меня, — после чего он прошел мимо Скотта и втиснулся в очередь.

МакКолл не знал, что произошло с его лучшим другом и кто — или что — этому виной. В одном он точно не сомневался: Стайлз Стилински — прежний Стайлз Стилински — больше не существует. И вряд ли его можно будет спасти.

Как и завтрашнюю заранее обреченную на поражение игру.

4.

Скотт идет к Стайлзу так быстро, что еле-еле сдерживает себя, лишь бы не спуститься в бег. На самом деле, ему стоило бы порадоваться, ведь они выиграли с большим отрывом, но все, что чувствует МакКолл — злость, и он не может с ней совладать.

— МакКолл! Тебе бы следовала брать пример с Билински! — Финсток сияет так, словно рядом с ним стоит какой-нибудь Майкл Джордан, хотя Майкл Джордан вообще из другой направленности.

— Стайлза ищет его отец. Это важно, — Скотт хватает друга за локоть и выводит из толпы. Он знает, что с трибун радостно смотрят Эллисон, Азйзек, Лиам и Хейден, а вот взгляд Лидии наверняка сосредоточен и проницателен. Впрочем, с ней он поговорит позже. Сейчас Скотт отводит Стайлза в сторону трибун, нисколько не заботясь о том, что его ложь совершенно неубедительна, а затем становится напротив Стилински и пытается в этом нахальном незнакомце увидеть своего старого приятеля.

Не видит.

— Ты, — он тут же меняет свой тон, с обеспокоенного переходит на обвинительный и укоризненный. — Во время игры я видел твой взгляд.

Теперь, после наблюдений на поле, и сопоставляя увиденное сегодня с увиденным на следующий день, Скотт отлично понимает, что не так с глазами Стайлза.

Они стали бледнее. Вернее, не выцвели и не стали какого-то неестественного цвета, но просто на тон стали светлее — это не так-то сразу легко заметить, поэтому Скотт сразу и не понял, что его смущает. А когда Стайлз подключает свою сверхъестественную быстроту, реакцию, то его глаза становятся еще более бледными, будто меняя оттенки.

Стилински в удивлении вскидывает брови и усмехается.

— И то, что ты стал быстрее и ловчее, а все еще ломали голову над тем, как ты пропустил шесть мячей из двадцати.

— Но ведь ты тоже стал капитанам таким весьма нечестным путем, — Стайлз достает эту козырную карту из кармана и режет ею прежнюю уверенность Скотта. Более того, Стайлз даже не отрицает наблюдения МакКолла, впервые нарушая безмолвное правило всей стаи — молчать и скрываться, прятать свои секреты и не подавать виду, что ты что-то знаешь.

— Ты отдаляешься от нас.

Стайлз вскидывает голову и… смеется. Его картонный смех гвоздит к земле последнюю уверенность, и теперь Скотт стоит обескураженный и ошарашенный. Стилински все еще держит стик в руке (несколько мячей забросили с его подачи) и выглядит таким чужим, что от этого становится… больно. А потом парень, улыбаясь, вновь переводит взгляд на Скотта и, давясь смехом, говорит:

— Мы с тобой прямо как идеальная супружеская пара, — Скотт не оценивает его шутки и явно не улавливает прямой отсылки к паланиковскому «Бойцовскому клубу», но Стайлз даже не пытается объяснить тонкости своего изречения. Вместо этого он кладет руку на плечо другу и дружески похлопывает, как бы заверяя: «Расслабься, друг, ты слишком взвинчен, а потому так зол. На самом деле, все как и прежде». — Слушай, Финсток счас оторвет нам головы, а вечером я хотел встретиться с Кирой. Так что я, пожалуй, пойду.