Lurk (СИ)

— Ты хуже, чем сигареты, — повторяет он. — Привыкание вызываешь почти моментально, и избавиться от тебя — как от другой вредной привычки — невозможно.

— Значит, я — твоя вредная привычка? — вспыхивает она. Стилински в мгновения ока оказывается рядом, обхватывая руками ее лицо и заставляя смотреть только на себя. Лидия сжимает его запястья и готовится к любому варианту дальнейших событий.

— Да, именно так! И как только я пытаюсь бросить, так сразу ты начинаешь кошкой виться возле моих ног. Все эти брошенные вскользь взгляды, якобы случайные прикосновения, все эти твои беглые мысли — это то, от чего я хочу избавиться! А ты меня подсаживаешь на это, как на сигареты, а потом ты исчезаешь! Я больше не хочу этого. Я хочу избавиться от тебя.

Он выплевывает ей слова в лицо, гневно, страстно и надрывно. Лидия видит нелогичность его желания — если хочет избавиться, зачем привозит ее? Зачем дарит эти цветы и частичку себя? Зачем в том сне он отвечает ей так страстно, что от этого хочется повторения снова и снова? Она хочет высказать ему все это, но по его глазам понимает: он и так уже прочел ее размышления. Вернее не прочел, а осознал их.

— Тогда разлюби меня, — она произносит это не с вызовом, а все с той же мольбой. Ее ногти впиваются в его запястья. Ее сердце стучит под ребрами так сильно, что оно вот-вот выпрыгнет. Если честно, Лидия даже хочет этого. Может, тогда ей станет легче. — Выполни обещание, данное Малии.

Его руки хватают ее за плечи — Лидия в его объятиях. Вся. Целиком. Без остатка. Она пахнет этими треклятыми цветами и сигаретами. Пахнет им. Она хочет в душ — смыть с себя запахи этой ночи. Она хочет остаться здесь и не возвращаться к реальности.

Внезапно ее пронзает шепот на ухо:

— Обещаю — я разлюблю. Только ты больше не вейся у моих ног. Возвращайся к Эйдану. К Джексону. Или найди себе нового мальчика, но ко мне не приближайся, Лидия. Больше никогда не втягивай в меня в свои игры, — его руки внезапно оказываются на ее талии. Эти прикосновения режут. Лидия закрывает глаза и сама не зная почему обнимает парня за плечи, — в свои до одури извращенные сны, в свои мысли… В свои…

Он забывает слова, потому что Лидия подается вперед и обнимает его крепко-крепко. Он за ее вторым барьером, он понимает, насколько чист ее первый барьер — она ни о чем не думает. Ее сознание отключилось, Лидия живет только чувствами, которые налетают как порыв ветра и чуть ли не сбивают с ног. За вторым барьером Стайлз видит секрет Эллисон и одиночество Лидии в последние несколько недель. Он видит все ее секреты и понимает, почему она цепляется за него. Он чуть ли не пальцами прикасается к ее тревоге, к ее беспокойствам, сожалениям, желаниям.

Он хочет избавить ее от этого груза, хочет посадить в машину и увезти как тогда с того пляжа. Он хочет оставить ее для себя.

Но не делает этого. Хватает ее руки, скидывает с себя и отступает на шаг. Ментальная связи разрушена, ее эмоции покидают его. Лидия смотрит с обидой, с болью и сожалением.

— Я отвезу тебя, — устало произносит он, направляясь к машине. — И больше ты не приблизишься ко мне.

Лидия слышит хлопок дверью, вздрагивает. Она понимает, что должна перестать мучить его, но не может себе представить жизнь без его назойливого внимания.

Она не выполнит его обещание.

И они оба прекрасно это знают.

Знают, но решаются на самообман, надеясь, что хотя бы одно их желание осуществиться.

Комментарий к Глава 16. Короткие замыкания Лидии.

* побег от реальности

** Panic! At The Disco – Nicotine

========== Глава 17. Ментальная связь. ==========

1.

Следующий день в школе больше походил на кошмарный сон, а не на реальность. Лидия старалась избегать Стайлза, но постоянно на него натыкалась, а Стайлз старался маскировать свои негативные мысли, но они были слишком липкими, чтобы Мартин смогла их проигнорировать. Они постоянно проваливались за первый барьер разума друг друга, желая выскользнуть из него как можно скорее, но в конечном итоге застревая на минут десять-пятнадцать. И это было отвратительно. Их настроения набрали скорость и стремительно спускались по оси ординат к минусовым степеням. Мартин чувствовала, что Стайлза в очередной раз ломает из-за недостатка негативных эмоций. Стилински чувствовал беспокойства Мартин по поводу своего херового самочувствия. Все это походило на какую-то неудачную трагикомедию, номинированную на «Золотую малину». Они даже вполне могут выиграть эту премию, если продолжат в том же духе.

В остальном ничего не изменилось — все делали вид, что жизнь продолжается, что ничего не происходит, и что Стайлз, что Лидия ведут себя обычно. Об отсутствии Малии тоже никто не беспокоился. Напряжение возрастало. Каждый чувствовал его кожей. Гнойник назревал и вот-вот должен был прорвать, но пока пульсирующая боль терпима, пока можно и дальше делать вид, что ничего не происходит.

Стоя с подносом в столовой, Стайлз смотрел на столик, за которым сидели все его друзья. Когда-то он мечтал о такой вот теплой компании, потом получил ее, а теперь чувствует себя полным кретином.

Ему там не место.