Лувр делает Одесса

– Твоя правда, сынок. Господь первый помощник сиротам. По детской молитве все устроилось. Белла, – обратилась она к снохе, – чего стоишь как неживая. Пора зажигать субботние свечи. Сегодня у нас будет особенный шаббат.

И благословил Бог день седьмой, а вместе с ним и семью Разумовских.

С этого дня Гришка перестал бояться и думать о том, что новые родители могут изменить принятое решение и отдать его обратно Вульфсону. После встречи субботы Гриня забрал от Фрейды свою подушку и спокойно ушел спать на Фимину кровать.

* * *

В доме молодых встреча субботы тоже прошла дай Бог каждому! Как и положено, накануне шаббата Фима сходил в синагогу и возвратился домой в приподнятом настроении. К приходу мужа Мэри приготовила несколько блюд, расставила красиво тарелки на белой льняной скатерти и зажгла свечи. От такого благолепия Фима слегка смутился, но, вспомнив, что он теперь женатый человек, тут же запретил себе подобную скромность. После вкусного ужина и выпитого вина он собрался с духом и трижды помолился у супружеской кровати о даровании ему сына. Как только Мэри произнесла «аминь», он с радостью юркнул к ней под теплое одеяло. Хоть Талмуд и не очень одобрял чувственные наслаждения и даже рекомендовал во время интимной близости думать о возвышенном, чтобы не родились бестолковые дети, молодые позволили себе немного страсти и даже поцелуев, тем более что о них то и дело напоминала Фрейда.

– Фимочка, – заботливо говорила она, – хоть я и набожный человек, но по секрету тебе скажу, воздержание для молодых не очень хорошо. Если молодой человек будет постоянно себя ограничивать, то вскоре от его мужских способностей ничего не останется, а заповедь «Плодитесь и размножайтесь» можно будет забыть. Угодно ли нашему Господу несоблюдение наказа?

– Наверное, нет, – смущенно ответил внук.

– Вот! Поэтому любись с Мэрькой сколько тебе заблагорассудится. Ты слушай и не смущайся! Бабушка жизнь прожила, плохого не посоветует. Семейное счастье только тогда полное, ежели оно обоюдное. Не настаивай на близости, когда у нее настроения не будет, а то обидится, замкнется, и для тебя только хуже будет. Наоборот, поддай немного безразличности и не выказывай большой страсти, шобы у нее интерес к тебе пробудился. Вот когда она тебя возжелает, считай себя самым счастливым мужем.

– Бабушка!

– Шо «бабушка»! Если родителям все равно, то мне от этого только переживание. Бабушка хочет внуку счастья и немного больше. Фимочка, дети могут и без любви родиться, но разве ж они будут благополучными? Люби свою Мэри нежно, относись к ней с уважением, и будет в семье благословение до самой смерти, а тебе хорошая жена. Все, пошла я в свой дом, а вы оставайтесь и делайте шо хочите, но дайте мне возможность хоть одним глазком увидеть правнука.

Глава 15

Весна. Что может быть прекраснее этого времени года! Наконец-то солнце вырвалось из плена хмурых туч. Уже ничто не сможет помешать ему блистать ослепительной красотой, тем более, что в ней давно нуждаются леса и луговые травы. Нежные подснежники водят хороводы на солнечных полянах, стелется ковром бархатная вереница, огоньки пылают между деревьями, на пригорках и берегах рек радует глаз ярко-синяя печеночница. Медуница, гусиный лук, мать-и-мачеха, сон-трава! Девственная красота и нежность весны завораживают уставший от зимы взор. Все цветет, пахнет и перемешивается ветром с молодой зеленью в необыкновенный по своей свежести коктейль. Хочется бесконечно наслаждаться ароматом весенних лугов, цветущих яблонь, черемухи, вишни. От красоты и совершенства кружится голова.

Птицы с радостью поддерживают изменения в природе веселым заливистым свистом. С первыми лучами солнца они начинают утренний концерт. Вот пеночка-весничка, величиной с детский кулачок, видом неприметна, а песенка ее мелодична и ласкова, как первый весенний дождь. Усядется на ветку кустарника и давай насвистывать «твит-твит» да «тьют-тьют». Неподалеку с солистом другой самец пристроится и поддерживает его звонким «фью-фыо-тью». Поют по очереди, не перебивают друг друга, наслаждаются чистотой собственного исполнения. Соловей, народный любимец, тоже не желает оставаться в стороне. Облюбует ветку черемухи, вытянется по стойке «смирно», прижав к тельцу крылышки, и начинает заливаться коленцами. Хвостиком дергает и всякий раз кланяется, кланяется, словно на сцене выступает. Немного погодя его изысканное пение заглушает дрозд. Примостится на конек крыши и выводит рулады, неторопливо, размеренно, повторяя каждую «арию» по два-три раза. В желании всех перекричать задерет голову вверх и голосит на всю округу «филип-филип», «пррриди-пррриди». Каждый звук настолько отчетлив и красив, что крепкий утренний сон пропадает после первой же трели.

Ранним утром взволнованная Мэри зашла в мастерскую и увидела облокотившегося на подоконник Фиму. Он с таким интересом и вниманием наблюдал за кем-то во дворе, что даже не заметил присутствия жены.

– Фима, ты уже встал или еще не ложился? Я тебя вчера ждала, ждала и ус…