Лузеры

– Более того, – вступил руководитель отдела техподдержки Ковалев, – это первый наш опыт работы с иностранным заказчиком. Опыт совершенно новый, и было бы глупо рассчитывать, что привычные методы работы здесь будут столь же эффективны.

– А собрать всех наших лучших разрабов и бросить их на один проект – это вы считаете эффективным? – взорвался Семен.

– Коллеги, прошу, успокойтесь, – Андрей поднялся со своего места, прихватив файловые папки со стола. – Мы провели кое-какую аналитику и отобрали несколько кандидатов.

Он раздал профайлы.

– И меня среди них, конечно же, нет, – Семен бросил папку на стол, едва заглянув в нее.

– Для встреч с заказчиками придется ездить в командировки, – пояснила гендиректор, – а ты мне нужен здесь. Так, Гараева, Иванов, Митрошенко… по ним вопросов нет, – кивнула гендиректор. – А что насчет Антонова?

– Этот слишком зеленый еще, – возразил Семен.

– Тут сказано, он знает два иностранных языка: английский и французский, – не без удивления заметил Макаров.

Просматривая анкеты накануне, он не особо заострил на этом внимание.

– Написать-то что угодно можно, – заметил Семен.

– Так у него вроде мать – лингвист, у дочери моей в колледже французский преподает, – сообразил вдруг Ковалев.

– Если и правда знает, это, несомненно, огромный плюс, – задумчиво произнес Макаров. – Это значительно упростит коммуникацию с заказчиком.

– Так-то оно так, но вот характер у него… Он же рохля.

В принципе, Андрей понимал, почему Семен о нем такого мнения. Игорь и вправду выглядел бесхарактерным, сносил все издевки, никогда не спорил и взваливал на себя чужую работу, будто так и должно быть. Как к человеку у Андрея к нему было весьма спорное отношение. Но вот как работника, его нельзя было не ценить. Андрей, в отличие от Семена, четко осознавал эту разницу. И ему очень захотелось объяснить тому, что он не прав. Однако гендиректор его опередила.

– Семен, подбирай выражения, ты не с мужиками в гараже.

– Ну, может, формулировку я выбрал неподходящую, но суть, думаю, сумел донести.

– Я могу судить лишь с точки зрения взаимодействия с моим отделом, – сказал Ковалев. – И в этом плане он исполнительный и ответственный. И всегда сам подчищает за собой свои косяки. Да и не только за собой.

– Значит, решено, – резюмировала гендиректор. – Что насчет Корепанова и Дмитриенко?

Когда состав рабочей группы был утвержден, их отправили на встречу с представителями заказчика. Группу возглавила Гараева Юлия, так как у нее было больше опыта. Она вела переговоры, а Антонов выступил в качестве ее ассистента и переводчика. Спустя неделю они вернулись с более или менее четким видением потребностей заказчика. Разработчики приступили к проектированию и созданию прототипов.

Первую неделю декабря Макаров посвятил профессиональному ликбезу. Он вникал в особенности создаваемого ими продукта настолько глубоко, насколько позволял ему его незаурядный интеллект. Параллельно с этим он анализировал рынок, изучал конкурентов и искал новые пути сбыта.

В канун католического рождества он попросил два дня отгула, чтобы навестить родителей. Его отпустили, взяв с него обещание вернуться к новогоднему корпоративу. Поездка в Питер оставила двойственные впечатления. С одной стороны, он, наконец, увиделся с мачехой и сестрой и помирился с отцом, не разговаривавшим с ним с того инцидента. С другой – его друзья, с которыми он договорился встретиться, слились в последний момент, оставив его в одиночестве. Психанув, он поехал на Думскую, где пил, пока не отключился.

За три часа до самолета он проснулся в квартире бывшего, а если точнее, в одной из корпоративных квартир его прежнего работодателя. Он уже бывал здесь раньше и не раз. Егор, тот самый муж обеспеченной жены, из-за которого Андрей вляпался в неприятности, мирно спал рядом.

– Бля…

В голове Макарова раздавался такой звон, что отзвуки колоколов Казанского собора на Невском по вечерам уныло меркли на фоне. С трудом прочистив пересохшее горло, он попытался вспомнить, как оказался здесь. Тщетно. Он задумался, а был ли между ними секс. По разбросанным по полу салфетками и использованным презервативам он заключил, что был.

– Это пиздец, – он обхватил руками страдающую голову.

Андрей не знал, что во всей этой ситуации было хуже: то, что он переспал с бывшим, или то, что этот бывший, по сути, и не гей вовсе, или то, что жена этого мудака однажды уже чуть не убила его. Хотя, как ни крути, все это были грани одного, того самого, тотального пиздеца. Андрей понял, что нужно убираться отсюда как можно скорее. Стоически игнорируя похмельные вертолеты, он попытался встать с кровати.

– Вот же педрила, – он бросил на любовника злобный взгляд. Каждое его движение отдавалось болью ниже поясницы.

– Сам педрила, – улыбаясь, ответил тот, видимо, проснувшись в прекрасном самочувствии и расположении духа. – То есть, с добрым утром, я хотел сказать.

Макаров бродил по квартире, подбирая предметы своего гардероба.

– Свое доброе утро знаешь, куда засунь? – из прихожей отозвался он. – Где, блин, мои брюки?