Львиная стража

День был пасмурным, из туч то и дело сыпал дождь. Стрельбище представляло собою открытый луг с полуразвалившимися навесами на одном конце, с наблюдательной башней – на другом и с пологими, похожими на могильные, холмиками в центре. Не было видно ни одного человека. Апсоланд взял с собой два дробовика, пару гладкоствольных ружей двенадцатого калибра, которые лежали на одеяле в багажнике «Рейнджровера». Пока они ждали, хозяин рассказывал Полу о тех днях, когда он занимался разведением собак, и о грустной кончине какого-то чемпиона мира из-за болезни печени.

Когда Пол уже начал думать, что он больше не выдержит, что придется притвориться, будто ему плохо и нужно глотнуть свежего воздуха, на поле через широкую дыру в изгороди въехала древняя, покрытая грязью легковушка-универсал. Оттуда вылез мужчина в такой же куртке «Барбур», как у Апсоланда, и с переломленным ружьем, переброшенным через левую руку. Он назвался Виком и обращался к ним «джентльмены».

– Итак, джентльмены, у вас есть какой-либо опыт обращения с ружьями?

Апсоланду это не понравилось. Он из тех, подумал Пол, кто спрашивает у раздражающих его людей, знают ли они, кто он такой. Вик, очевидно, не знал, что он местный землевладелец, который регулярно охотится на собственных землях. Апсоланд высокомерно заявил, что он опытный стрелок, а учить обращению с дробовиком нужно Пола.

На этом этапе Гарнет подумал, что ему следует рассказать о своем предыдущем опыте.

– Я стрелял по большей части из нарезного оружия. И стрелял, надо сказать, довольно метко. – Не было надобности упоминать серебряный кубок, который он выиграл в стрелковом клубе и который сейчас стоял на камине в Джаредз, в коттедже. – А вот гладкоствольное держу в руках впервые за двадцать лет.

Апсоланд не слушал. Он бродил вокруг, то и дело целясь из ружья по невидимым целям в небесах.

– Итак, джентльмены, кто из вас начнет?

– Пол, – сказал Апсоланд. – Тогда, если останется время, он сможет сделать второй подход.

Вик показал Гарнету, как переламывать и заряжать ружье, хотя ни в том, ни в другом надобности не было. Пол решил, что это не его вина. Он им сказал; если они предпочли не слушать, их дело. Вик дунул в свисток – сигнал помощнику, спрятавшемуся за могильными холмиками, – и в воздух взмыла первая тарелка. Пол подумал: «Господи, я лучше промахнусь». Он выжидал на долю мгновения дольше, выстрелил, и целая тарелка полетела дальше.

Вик сказал – Пол знал, что он это скажет:

– Повезет в следующий раз.

Он поправил ружье у плеча Гарнета, заявив, будто тот держит голову не под тем углом.

Взлетела следующая тарелка, и на этот раз Пол попал в нее, разбив диск на две ровные части.

Вик зааплодировал:

– Очень хорошо. Очень хорошо.

Пол подумал: «С какой стати, черт побери, я должен притворяться? Я же сказал им». Он прицелился и попал в следующую тарелку и в следующую. Он выбил четыре подряд, выстрелом разбивая тарелку на две половинки. Пятый выстрел раздробил тарелку на мелкие кусочки, которые осыпались на траву. Вдали с деревьев в небо вспорхнула стая голубей. Где-то закудахтал испуганный фазан и с тяжелым хлопаньем крыльев поднялся вверх.

На каждого было по тридцать тарелок. Пол выбил двадцать восемь. Апсоланд, которого он справедливо считал метким стрелком, – двадцать девять. Но когда они переместились на другое поле, где тарелки вылетали под низким, косым углом, сначала влево, потом вправо, его меткость куда-то пропала, и он промазал столько же раз, сколько попал в цель. Пол же выбил все, кроме трех. Вик пожал руку им обоим, но именно Полу сказал:

– Мои поздравления. Замечательно постреляли.

Гарнет поневоле вспомнил одну из тех сказок, которые так любила Джессика и в которых свинопас или лягушка превращается в принца. Естественно, трансформация обычно происходит в присутствии красавицы-героини и к ее удовольствию. Апсоланд не подходил на эту роль. Недовольство придало ему мрачный вид. Интересно, спросил себя Пол, расскажет ли он Нине? Гарнет надеялся, что Ральф расскажет, и тогда он сам переживет превращение, правда, только в ее глазах – ведь женщины, вопреки своим заявлениям, восхищаются храбрыми мужчинами, умеющими обращаться с оружием, разве не так? Но он тут же назвал себя глупцом и, что еще хуже, жалким недотепой, падким на лесть и похвалу.

Только никакой похвалы ему от Апсоланда не дождаться. Его работодатель ничего не говорил, пока они не подъехали к воротам Джаредз. И тогда резким, обиженным тоном сказал:

– Честное слово, Пол, мне кажется, это было чересчур – заставить меня думать, будто серьезнее духовушки вы в руках ничего не держали, да и стреляли из нее в далеком детстве.