Львиное логово (СИ)

Великий царь четырех сторон света был мрачен, как туча. Даже вид великого города с идеально прямыми улицами не успокаивал его более. На юге все шло по плану. Города Шумера были неприступны, полны зерна и воинов. Вавилон персы блокировать не смогли. Да и как окружить город, где только длина стен два фарсанга, не считая пригородов? Они даже на правый берег Евфрата переправиться не смогли, так и топтались на восточном берегу, разглядывая неприступные стены. А вот в сердце страны, в землях Ашшура, все было очень скверно. Армия безуспешно гонялась за мелкими бандами кочевников, но успехи были скромны. Его воины смогли уничтожить лишь четыре отряда, остальные даже в бой не вступали, уходя от прямого столкновения. Его собственная страна полыхала, жители бежали в города, причем звероподобные всадники их не трогали, утверждая, что такова воля Персидского царя. Если и было большее унижение для царя Синаххериба, то он не знал, каково оно. Его родную землю разоряли, а жителей оставляли в живых волей милостивого завоевателя. То есть, его собственные подданные теперь были благодарны не ему, который не смог защитить их, а пастуху из персидского кочевья, который уже считал эти земли своими, и запретил губить податное население. Это просто немыслимо! Пехотные отряды были неповоротливы и не поспевали за всадниками. Кавалерия была малочисленна, цвет ее погиб под Тарьяной в том злосчастном походе на Аншан, а колесницы были гораздо слабее легкой конницы, и куда менее маневренны. Они превосходно себя показывали в боях против бездоспешной пехоты, но против конных лучников были абсолютно бесполезны. Отряды наемной кавалерии делали свое дело, но их было немного, и земли, дававшие великим царям самых стойких и неприхотливых воинов, постепенно превращались в пепелище. Синаххерибу даже пришлось посадить свою пехоту по главным городам, чтобы не допустить потери войска. Он уже лишился нескольких кисиров, которые были просто сметены ливнем стрел кочевников, неожиданно налетевших на его солдат. Никто не пытался дать сражение, никто не соблюдал законов войны, его землю просто методично разоряли. И он, Великий Царь, ничего не мог с этим сделать. Владыка мира отчетливо понимал, что если падет Вавилон, то ему конец. Его страна, разрезанная пополам, лишится главной житницы, а города Приморья будут взяты по одному. В этом случае земли Ашшура будут зажаты в клещи с севера и юга, и сам персидский царь придет под стены Ниневии, Львиного логова, как гордо его называли. Младший сын только и радует, смог удержать Финикию и Сирию, но если падет столица, то на него накинутся финикийские царьки и разорвут в клочья. Много столетий не сталкивалась Ассирия с таким хитрым и умелым врагом, и только чудо могло спасти царя четырех стран света от мечей убийц. Потому что старые львы редко умирают своей смертью. Их изгоняют молодые и более сильные, а потом гиены рвут на куски того, от чьего запаха забивались раньше в свои норы.

Двумя месяцами ранее. Поместье Пророка. Сузы. Вторая сатрапия Персидского царства.

Великий жрец Аткаль-ан-Мардук стоял на коленях, опустив глаза. Он не ожидал ничего хорошего, а его изощренный ум не дал ему ни одной дельной мысли, хотя времени подумать было более, чем достаточно. Две недели с лишним он трясся в мешке, притороченном к верблюду. Их отряд сначала ушел на юг, в халдейское княжество Бит-Якин, а потом тайными тропами его переправили к берегу Тигра. Там его уже развязали, и даже стали нормально кормить. Ну как нормально, почти насильно, увидев, как он похудел. Жрец не сразу догадался, что это делалось не по доброте душевной, а потому что его тоже на вес продали, как мешок ячменя. И так плохо стало Аткаль-ан-Мардуку, потому что понял он, кто может его по весу купить. И этот кто-то был последним человеком на свете, к кому он хотел бы попасть. Но, к сожалению, его никто и не спрашивал. Только кормили, как свинью на убой. Перед окончательным расчетом к нему подошел тот же негодяй, что ему ту пленную персиянку привез и ласково так сказал:

— А ведь я тебе предлагал контракт на ее охрану. Денег пожалел? Забыл, что я ничего просто так не говорю? Теперь расплачиваться за свою жадность будешь.

— Я же заплатил тебе немыслимые деньги, — сказал Аткаль-ан-Мардук, глядя на Господина ночного города исподлобья. — Как ты мог предать меня?

— Я тебя не предавал. Я всего лишь исполнил один контракт и заключил другой. Я слышал, что персидский Пророк — мастер заключать сделки. И если хочешь умереть менее мучительно, рекомендую подумать, что ты можешь ему предложить. Я говорил с ним, он изрядно зол на тебя.

— Сколько он платит тебе? Скажи, я заплачу втрое. — с надеждой сказал великий жрец.