Львиное логово (СИ)

— Ты так ничего и не понял, — с сожалением сказал Господин. — Я заключил контракт, и нарушать его не собираюсь. Это страшные люди, жрец, абсолютно безжалостные и беспредельно могущественные. Я ведь уже понял, как они ведут дела. Если им что-то нужно, для них не важны деньги. Вот ты, например. Не каждая провинция дает столько, сколько за тебя обещано. Если я обману этих людей, то мне придется спрятаться от них на дне моря… И зачем мне это? Вавилон скоро падет, Ассирия, я думаю, тоже. Тут все будет по-другому, так для чего мне ссориться с новыми повелителями мира? Разве я похож на дурака?

— Ассирия падет? — растерянно спросил жрец. — Откуда ты знаешь?

— Потому что у меня есть голова, жрец. Еще раз даю бесплатный совет. Подумай, что ты скажешь Пророку, иначе участь твоя будет поистине ужасна.

— Я знаю, — убитым голосом сказал жрец. — Он передал мне письмо, где по дням и часам описал то, что со мной будет. Я прожил долгую жизнь, но такого еще не встречал. Он настоящий зверь из преисподней, ручной демон богини Эрешкигаль.

— У нас остался последний вопрос, жрец, — ласково сказал Господин. — Тебя скоро будут взвешивать. Вот вода. Если ты выпьешь меньше, чем полведра и посмеешь помочиться после этого, я велю выколоть тебе глаза. На твой вес это не повлияет. Ты понял, жирная сволочь?

Жрец изумленно поднял глаза и понял, что тот не шутит. Пришлось пить.

И вот теперь Аткаль-ан-Мардук стоял на коленях перед светловолосым человеком в белоснежной хламиде и прекрасной женщиной в длинном шелковом платье, ценой в немаленькое поместье. На ее шее было ожерелье, которое стоило еще столько же. Великий жрец не мог понять, кто эта надменная красавица, а когда понял, то ощутил, как какая-то струна в груди лопнула, лишив его дыхания. Потому что только сейчас до него дошло, почему у столь могущественного человека была одна жена. Да потому, что она была достойна своего супруга, и была не девкой для постельных утех, а верным другом, с которым Пророк шел по жизни рука об руку. Жаль, что это он узнал только перед неминуемой смертью.

Ясмин коснулась пояса, там что-то щелкнуло, и в ее руках оказались два тускло сверкнувших коротких лезвия.

— Муж мой, я так давно об этом мечтала, — промолвила она. — Все то время, что сидела в вонючей камере и ждала, когда придут отрезать мои пальцы.

— Любовь моя, — миролюбиво сказал Пророк, — для этого есть палач, а ты испачкаешь новое платье. А оно, между прочим, дорогое, и очень тебе идет.

— Да, — задумчиво сказала Ясмин, — я как-то не подумала. Платья, и правда, жалко. Я, пожалуй, пойду переоденусь.

— Великая госпожа, пощадите, — взмолился жрец, рыдая. — Вы так прекрасны и добры, не делайте этого!

— Ты чего это раскис, жрец? — удивилась Ясмин. — Ты ведешь себя недостойно мужчины. Ты сделал ошибку, пришла пора за нее платить. Или ты думаешь, что можешь вот так вот просто поплакать, попросить о пощаде, и это все решит? Ты и правда такой дурак, или считаешь дураками нас?

— Пойдем, любовь моя, — сказал Пророк. — Скоро придет палач, и займется им. Ты можешь в любое время посещать этот подвал. У нашего гостя на ближайшие три-четыре недели будет очень напряженный график, и у него будет возможность обдумать все свои ошибки, не только эту.

— Я предлагаю сделку, — выдохнул Аткаль-ан Мардук.

— Что??? — изумленно повернулся в его сторону уже уходивший Пророк. — Что ты сейчас сказал?

— Я предлагаю сделку, Величайший, — с упрямой надеждой сказал жрец.

— Говори, — сказал удивленный донельзя Пророк. — Но очень хорошо подумай перед этим. Второго шанса я тебе не дам.

— Ваш бог будет главным в Вавилоне, а великий Мардук уступит ему свое место.

— Продолжай… — сказал заинтригованный Пророк.

— Я сделаю так, что храм Эсагила станет храмом Священного огня, а жители Вавилона примут это без бунта и возмущения.

— Как ты это сделаешь? — задал вопрос Макс.

— Это мое дело, Величайший. Но для этого вашей армии нужно подойти к стенам Вавилона. — Аткаль-ан-Мардук почувствовал надежду.

— Дорогой, он просто тянет время, — заявила Ясмин.

— Звезда моя, я не исключаю этого, но предложение, действительно, интересное. И какова твоя цена, жрец? — спросил Пророк.

— Жизнь, — почти прошептал Аткаль-ан-Мардук.

— Даже речи быть не может, — отрезал Макс, а его прекрасная жена согласно кивнула головой.

— Вот еще, — фыркнула она, — да нам покоя не будет, пока ты живой. Кто же такого врага в живых оставляет, глупый? Это исключено.

— Легкая смерть, — снизил цену жрец, опустив плечи.

— Мы договорились, — сказал Пророк, и вышел из камеры. Глухо щелкнул толстый запор, а Аткаль-ан-Мардук напряг весь свой недюжинный ум, чтобы придумать, а как же выполнить свою часть сделки. У него была полная уверенность, что пеня при невыполнении этого контракта будет такова, что лучше прямо сейчас разбить себе голову об стену.

Глава 19, где в Иудею приходит мир, а в Вавилоне все только начинается

Вавилон, месяц Симану, год 691 до Р.Х.