Львиное Сердце

Как сообщил нам священник, говорили, что все христиане, способные держать меч в руках, откликнулись на призыв. Когда Саладин напал на Тивериадский замок в Галилее, Ги с войском пошел на выручку осажденной крепости. Вынужденные брести через пустыню в разгар лета, страдавшие от недостатка воды воины попали в сарацинскую засаду посреди гористой местности, известной как Рога Хаттина. Тысячи стрел обрушились с высоты, калеча и убивая рыцарских коней. Однако враги разумно избегали прямого столкновения, опасаясь, что тяжеловооруженные христианские воины причинят им немалый урон.

– Ги и его людям пришлось встать лагерем в русле сухого ручья. Голодные, страдавшие от жажды, они не могли даже дышать, ибо воздух заполнился густым дымом от подожженного сарацинами кустарника, – рассказывал клирик. – Тем не менее христиане с твердым сердцем встретили рассвет. Они везли с собой частицу Истинного Креста. Победа еще могла оказаться на их стороне!

Я бросил взгляд на Ричарда. Никогда я не видел его таким внимательным и сосредоточенным.

– Началась битва, – продолжил священник, облизнув губы. – Раз за разом сарацинам давали отпор. Потери были велики: от жары и жажды погибало людей не меньше, чем от клинков и стрел. Дважды король Ги шел приступом на позиции Саладина, так как понимал, что, взяв их, обратит язычников в бегство. И дважды был отброшен. И все же наши продолжали биться, храбро и отчаянно, вдохновляемые Святым крестом. – Тяжкий вздох. – Но этого оказалось мало. Саладин взял верх. Части рыцарей удалось спастись, но бесчисленное множество христиан было убито. Ги и тысячи других попали в плен.

– Саладин казнил его? – спросил Ричард.

– Нет. Он проявил милость к королю и его подданным, исключая госпитальеров и тамплиеров. Более двух сотен орденских братьев были перебиты. Обезглавлены, – с чувством добавил клирик. – Простых солдат, оставшихся в живых, продали в рабство.

– А частица Истинного Креста? – спросил я, храня надежду вопреки всему.

– Захвачена, вырвана из мертвой длани епископа Иерусалимского.

– Божьи ноги! – произнес Ричард, то сжимая, то разжимая кулаки, в которых держал поводья. – А как Святой город?

– Остался, можно сказать, беззащитным. Весьма вероятно, что Саладин уже захватил его, как и большинство других городов Утремера. – Священник указал пальцем на свою хоругвь. – Все святыни Иерусалима будут поруганы.

– Божьи ноги! – Голос Ричарда поднялся до крика.

– Столь возмутительные преступления не должны остаться безнаказанными, – заявил де Шовиньи.

– И не останутся, – воскликнул герцог.

Мы, оруженосцы, потрясенные не меньше господина, переговаривались между собой. Глядя на герцога, я предчувствовал, что произойдет дальше. Мне не приходилось дотоле совершать плавание через половину мира, видеть пустыню или противостоять врагу, несокрушимому, как Саладин, но от предвкушения у меня забилось сердце.

– И исполню свой долг, – произнес Ричард, холодно и решительно.

Священник явно обрадовался.

– Ты примешь крест, друг?

– Да! – Глаза у Ричарда сверкнули. – Я не узнаю отдыха, пока сарацины не будут разбиты, а Утремер возвращен. Андре?

– Ты ведь знаешь, что я с тобой, кузен, – отозвался де Шовиньи с горящим взглядом.

– Я с вами, сир!

Слова эти сорвались с моих губ прежде, чем я успел подумать. Беатриса и Алиенора вылетели из головы. Я позабыл про Кайрлинн, да простит меня Господь, – так велико было мое рвение. Герцог поведет нас в Утремер, думал я, где мы разгромим сарацин, вернем Иерусалим и покроем себя вечной славой.

Ричард энергично кивнул:

– Хорошо, Руфус. – Взгляд его скользнул мимо меня, обратившись на Филипа, Овейна и де Дрюна; все они дали согласие. – Мы отправимся на войну вместе.

– Когда, сир? – спросил я.

– Я бы выступил завтра, если б мог, – горячо проговорил Ричард, затем покачал головой. – Но приготовления потребуют времени. По весне, я бы так сказал.

Только теперь священник, до того полностью захваченный своим рассказом, осознал, что имеет дело со знатной особой. Дрожащим голосом он спросил, кто перед ним. Когда я ответил, от лица клирика отхлынула кровь.

– Простите меня, сир, – пролепетал он. – Я вас не узнал.

– Твои новости – вот что важно. И ничто иное.

Ричард тепло улыбнулся ему и сунул в костлявую ладонь несколько серебряных пенни.

Мы поехали дальше, а вслед нам неслись благословения священника.

На рассвете следующего дня дороги вокруг Тура оказались запружены народом. Вести о победе Саладина распространились в округе: их разносили не только встреченный нами священник и ему подобные, но также официальный посланник папы. На мили вокруг все до единого желали увидеть тех, кто примет крест, в особенности Ричарда. Хотя о нашем приезде никто не сообщал, слух уже разлетелся.