Львиное Сердце

– Мне горестно было отвергать предложение Ираклия, – сказал Генрих, – но управление моим королевством заботит меня куда сильнее, чем судьба страны, расположенной в тысяче миль отсюда. Да и цель его была не так проста, как может показаться. Подобно всем, кто обращается ко мне, патриарх радел о собственных интересах, не о моих.

Маршал перехватил направленный на него ехидный взгляд Джона. «Вот ведь выродок, – подумал он. – Да, мне нравится получать достойную плату, но я-то предан, в отличие от тебя». Серьезно задетый, он не удержался:

– Когда я получаю что-нибудь в награду, государь, то отплачиваю честным трудом, – сказал Уильям.

– Я не имел в виду тебя, Маршал. Ты – человек особый, – с улыбкой заметил Генрих. – Кстати, о награде: мне хотелось бы отблагодарить тебя за исполнение предсмертного желания Хэла. – Он вскинул руку, отметая протест рыцаря. – Отныне и впредь ты – владетель Картмела в Ланкашире.

– Это большая честь, государь. Спасибо.

Недурное начало, решил Уильям. Картмел невелик, но доход с него окажется весьма кстати.

– Оммаж за Картмел, Маршал, ты должен будешь принести мне, – заметил Джон деловито. – Я держу его от моего господина отца.

Маршал склонил голову, умело скрывая неприязнь к младшему сыну короля. Сначала он принесет клятву верности Генриху, а потом Джону.

Они выпили.

– Сколько тебе лет, Маршал? – спросил король.

– Почти сорок, государь.

– А ты еще не женат. Пора задуматься над тем, чтобы возделывать пашню. Мужчине стоит позаботиться о наследнике, пока в его клинке звенит сталь.

Генрих осклабился.

– Вы читаете мои мысли, государь. – Если бы не смерть Молодого Короля, Маршал женился бы несколько лет назад. – Когда появится подходящая невеста, я колебаться не стану.

– Присмотрись к Элоизе из Кендала. Ты станешь ее опекуном. Женись на ней, если захочешь, – сказал Генрих. – На всякий случай, если тебе неведомо, земли ее весьма обширны. А еще они примыкают к Картмелу.

Маршал не ожидал, что меньше чем за час после его возвращения на него обрушится такой поток благодеяний. Обрадованный новыми имениями, но чувствуя себя неуверенно при мысли о незнакомой девушке, которую предложили ему в жены, он замялся.

– Государь, я…

Приняв его сдержанность за нежелание, король махнул рукой.

– Я не настаиваю, чтобы ты женился на девчонке. Насколько мне известно, она страшна, как кобылья задница. Поступай, как сочтешь нужным.

И снова Маршал поблагодарил его. А заодно выдохнул с облегчением. Если фортуна продолжит ему благоволить, можно замахнуться на кого-нибудь повыше, чем наследница Кендала.

– Элоиза – не красавица, но нрав у нее пылкий, – скабрезно изрек Джон. – Если не станешь вспахивать ее, Маршал, этим займусь я.

Уильям посмотрел на короля, который делал вид, что слушает менестреля.

– Спасибо за совет, сир, – сказал он Джону, а про себя добавил: «Ты ее и пальцем не тронешь, покуда я жив».

Затем Генрих велел рассказать об Утремере. Маршал стал описывать в красках жаркую пустыню, могучие замки крестоносцев, сверкающее синее море. Он с благоговением поведал об иерусалимских реликвиях и уважительно отозвался о воинствующих орденах тамплиеров и госпитальеров. Поскольку рядом не было никого, кто мог обидеться на это, он откровенно рассказал о вероломных действиях, постоянно ослаблявших Святую землю. Под конец он упомянул о Саладине, великом сарацинском полководце, чьи войска поставили под угрозу само существование королевства крестоносцев.

Генрих, внимательно слушавший, оживился:

– Божьи кости! Если я когда-нибудь улажу дела с этим подлецом Филиппом, то отправлюсь за море и возьму с собой Ричарда. Когда мы приведем десять тысяч рыцарей, пехотинцев и лучников, этот черт Саладин покатится оттуда подобру-поздорову.

– Ведите, государь, я с вами!

Вопреки сдержанности Маршала, кровь в нем вскипела.

Не обратив внимания на гримасу, исказившую лицо Джона при упоминании о Ричарде, Генрих ласково обратился к младшему сыну:

– А ты останешься беречь нашу державу.

Джон в мгновение ока переменился.

– Почту за честь, государь, – сказал он, просияв.

Отеческая любовь слепа, подумалось Маршалу. Джон – сопляк. Известия о его походе в Ирландию двумя годами ранее дошли даже до Утремера. Не умея с толком распорядиться людьми и деньгами, он настроил против себя как ирландцев, так и английских поселенцев. Когда казна опустела, наемники разбежались. Меньше чем через год после прибытия Джон был вынужден бесславно отступить. Обведя глазами стол, Уильям понял, что не он один сдержанно оценивает таланты принца. Многие, включая де Бетюна, внимательно изучали дно своих кубков.

– Вот только мир маловероятен. Война с Францией – постоянная угроза, – сказал Генрих, нахмурив брови. – Филипп, как никто другой, мастер плести сети и заговоры. Он льет мед в уши Ричарда, настраивая его против меня.

Раз уж разговор пошел об этом, Маршал смог спросить про старшего сына короля.

– Где герцог, государь?

– У Филиппа в Париже, – буркнул король. – Уехал к нему после Шатору.

– Понятно, государь, – сказал Маршал. Осведомленный о недавних событиях, он радовался, что не замешан в них.