Львиное Сердце

Я был ближе всех к преследуемым, Овейн шел на полкорпуса позади меня. Группа беглецов насчитывала, по моим прикидкам, полсотни всадников. В самом ее центре виднелся сгорбленный человек на крепком гнедом. Справа и слева от него скакали двое – достаточно близко, чтобы прийти на помощь в случае нужды. Несомненно, это был Генрих. Представляя, как доволен будет герцог, если я захвачу его отца, и не думая об опасности, я принялся еще сильнее подгонять скакуна. Разрыв сократился до сотни шагов. Ветер свистел в ушах. Копыта Поммерса подо мной выбивали неистовый ритм. Я приготовился бросить копье, чтобы ухватить освобожденной рукой поводья королевского коня. Потом, осознав нелепость своей затеи, я внутренне похолодел. Мне не удалось бы сделать это в одиночку.

Непонятно как, но меня опередил Филипп де Коломбье.

– Руфус! Овейн! – Голос Ричарда доносился издалека. – Филипп! Назад!

Два коня перед нами замедлили ход, потом развернулись. Всадники без колебаний опустили копья и поскакали навстречу мне и Филиппу. Я выругался. Подчиниться приказу герцога означало, что мы рискуем получить копье в спину. Пришлось мне ослушаться его, тем более Филипп не выказывал намерения натянуть поводья. Я порадовался, что не бросил копье, переместил его под локоть и нацелился на щит противника. Мчась полным галопом, мы сблизились в мгновение ока. Во второй раз за несколько часов мне достался точный и сильный удар копьем. Щит врезался в грудь, ребра отозвались ослепительной вспышкой боли. Я вылетел из седла, потеряв оба стремени. Словно кукла, свалившаяся вверх ногами с лестницы, я повалился плашмя на спину и больше ничего уже не помнил.

Разбудил меня грохот копыт, как под Шатору. Позже я сообразил, что был без сознания всего с дюжину мгновений. Я вдохнул, в груди закололи иголки. С хрипом перекатившись на бок и упершись ладонью в грязь, я попытался сесть. Сначала я увидел Поммерса – тот, похоже, был цел, и это меня приободрило. Потом я различил рыцаря, выбившего меня из седла, – он лежал в траве шагах в тридцати, бесчувственный или мертвый. Я обошелся с ним так же, как он со мной. Филипп валялся рядом, громко чертыхаясь, тогда как его противник удалялся, сжимая в руке обломок копья.

По дороге грохотали копыта. Я повернул голову. Теперь развернулся Маршал – я узнал зеленый с золотом герб на его щите – и преградил путь. Он, в полном облачении, взял на изготовку копье – я с радостью понял, что оружие нацелено не на меня. Затем я проследил, куда смотрит острие, и у меня екнуло сердце.

Его целью был Ричард, переведший Дьябло на шаг. Никогда еще отсутствие у него доспеха и щита не выглядело столь вопиющим.

Маршал ударил коня шпорами и пошел в атаку.

– Божьи ноги, парень! Не убивай меня! – крикнул герцог во всю мощь своих легких. – Это неправильно, ведь я безоружен.

Маршал ни на йоту не сдержал бег коня.

Тошнотворный ком подкатил у меня к горлу. Ричарда вот-вот нанижут на копье, как на вертел, а я ничем не могу помочь. Я кое-как встал, извлек меч и, едва передвигая непослушные ноги, пошел к нему.

– Пусть дьявол убивает тебя, потому что я не стану, – вскричал Маршал, опуская острие.

Рука его не дрогнула. Пронзив грудь бедняги Дьябло, он сразил его одним ударом. Промчавшись галопом мимо меня – не будь я оглушен, я мог бы достать его мечом, – рыцарь развернул коня и, не посмотрев на Ричарда, поскакал вслед за королем.

Уверенный, что герцог тяжело ранен, а то и хуже, я доковылял до него. Он свалился с Дьябло, который лежал среди лужи крови.

– Сир! – Я упал на колени и перевернул Ричарда. Тот вдохнул, закашлялся, веки его задрожали. Я чуть не расплакался. – Вы живы, сир!

– Сдается, что так. – Он поморщился. – Как Дьябло?

– Мертв, сир.

Ричард закрыл глаза.

Страх вернулся ко мне.

– Вы ранены, сир?

– Нет. Горюю по Дьябло. – Герцог вздохнул. – Помоги мне встать.

Не обращая внимания на боль в ребрах, я закинул руку Ричарда себе на плечи и схватил ее.

– Готовы, сир?

Он крякнул.

Мы поднялись. Поглядев на Маршала, видневшегося вдали на дороге, я обернулся в сторону Ле-Мана.

– Наши товарищи уже почти здесь, сир. Они продолжат погоню.

– Нет. Пусть уходят. – Решимость в его голосе не допускала колебаний. Освободившись от моей хватки, он похромал в сторону Дьябло и молча встал над трупом.

Окликнув Филиппа де Коломбье – тот крикнул в ответ, что не ранен, – я направился к рыцарю, которого выбил из седла. Мне причитался еще один выкуп. И только тогда я заметил распростертое тело, немного дальше по дороге. Я не видел, кто это, но узнал стоявшего рядом скакуна.

– Овейн!

Я кое-как побежал.

Он был мертв. Сломал при падении шею, или, быть может, его внутренности поразило копье, пробившее дыру в кольчуге на уровне груди. Валлиец лежал на спине, раскинув руки. Затих навеки. Ушел.

Я позабыл про Маршала. Про Генриха. Про Ричарда и Дьябло. Горе овладело мной. Сев, я обнял тело Овейна и заплакал.

Это был первый близкий товарищ, которого я потерял.

Ах, если бы он был последним!

Глава 32