Львиное Сердце

Поскольку майордома нигде не наблюдалось, взгляд новоприбывшего упал на Хьюго. Подозвав его к себе, рыцарь произнес несколько фраз и указал на большой зал. Навострив уши, я разобрал слово «графиня».

Не глянув ни на меня, ни на Реджинальда, Хьюго побежал по ступенькам.

– Я хочу посмотреть, что будет, – заявила Изабелла и пошла следом.

Мне не было смысла спешить за ней: какие бы новости ни доставил рыцарь, они предназначались исключительно для графини и майордома. Поэтому я обуздал свое любопытство до того времени, когда вернется Хьюго и что-нибудь расскажет. Пока же я исподволь поглядывал на рыцаря, нетерпеливо расхаживавшего взад-вперед и постоянно смотревшего в сторону зала. Наконец я понял, что́ привлекло мое внимание: плоская голова. Вглядываясь более пристально, я стал узнавать другие черты: черные как смоль волосы, острые скулы. Родич Фиц-Алдельма, решил я. Кузен или, что более вероятно, старший брат. И, судя по манере держаться, такой же задавака.

Хьюго вернулся быстро. Он сказал что-то рыцарю, и тот побежал по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Оруженосец несся за ним.

Хьюго подошел к нам с Реджинальдом.

– Он к графине. Какие-то вести из Ирландии, похоже.

Мне все еще хотелось выяснить, кто это такой.

– Он из Фиц-Алдельмов?

Хьюго кивнул:

– Брат твоего приятеля. Его зовут Гай.

У меня не было причин опасаться брата Сапоги-Кулаки, однако по коже у меня пошли мурашки.

– Должно быть, случилось что-то важное, раз он так спешно стремится попасть к ней.

– Я ничего не слышал, – сказал мой друг. – Графиня сразу отпустила меня. Я объявил гостя и собирался задержаться у дверей, но тут подоспел майордом. Пришлось выйти.

Хьюго выглядел слегка подавленным.

– Если это что-то важное, мы узнаем. А если нет? – Реджинальд пожал плечами. – Признаться, выпивка волнует меня куда больше.

– Тогда нам стоит покормить лошадей, – сказал Хьюго, берясь за вилы. – Приступим.

Я присоединился к друзьям, потому как Лиат-Маха тоже ждал своей порции сена. За работой приятели перешучивались, но у меня в голове мысли вертелись, как мельничное колесо. Новости из Ирландии я получал по большей части от членов корабельных команд, редко сообщавших что-нибудь действительно стоящее. Все сведения они брали из разговоров в тавернах: слухи о сражениях от Мюнстера до Коннахта и Лейнстера, приукрашенная молва о происках английских лордов и ирландских королей. Я давно пришел к выводу, что эти россказни запутаны и перевраны из-за многочисленных пересказов и в них невозможно отделить правду от вымысла.

Доставленные братом Фиц-Алдельма сведения были, надо полагать, совершенно иного толка.

Это не имеет никакого отношения ко мне, говорил я себе. Нет на этой Божьей земле никаких оснований считать иначе, и все же плохое предчувствие не давало мне покоя, как не дает покоя собаке кость с мясом.

Я услышал, как Изабелла зовет меня. В голосе ее угадывалась тревожная нотка, девочка словно готова была расплакаться. Решив, что она потеряла котенка или случилось что-нибудь еще в этом роде, я воткнул вилы и вышел из конюшни, готовый помочь ей.

Она неслась вниз по лестнице с пугающей скоростью.

– Фердия!

Я поспешил к ней.

– Где Крошка Мяу, миледи?

Она нахмурилась.

– Я оставила его с Гилбертом.

– А! – воскликнул я, чувствуя себя немного неуютно. – К чему тогда спешка?

– Был мятеж. И большая битва. Погибли люди.

Страх мой всколыхнулся, нависнув надо мной, как большой крылатый зверь.

– Подробнее, госпожа. Где?

– В Ирландии. В Лейнстере.

– Лейнстер – большое королевство, госпожа, – произнес я наигранно спокойно.

– Руфус! – раздался оклик сверху лестницы.

Я поднял глаза. На меня смотрел майордом, лицо его было суровым. Само по себе это ничего не означало, ибо душа его была воистину из камня, но вкупе с нетерпением Гая Фиц-Алдельма и тревогой Изабеллы могло говорить о многом.

– Северный Лейнстер, – прошептала Изабелла. – Кайрлинн.

Кровь отхлынула у меня от лица.

– Кайрлинн? – Я посмотрел на нее.

Она кивнула и, благослови ее Господь, пожала мне руку.

– Руфус!

Вымученно улыбнувшись Изабелле, я направился к лестнице. Глаза мои застила пелена. Помню скрип ступеней, когда я поднимался, и шершавый поручень под ладонью. Вздернутый подбородок майордома, приказавшего следовать за ним, и отказ отвечать на мои вопросы.

В дальнем конце зала я разглядел Фиц-Алдельма. Он стоял перед графиней, сидевшей в своем большом кресле. Пока мы шли к ним, наши сапоги ворошили подстилку на полу, и ноздри мои наполнил аромат свежескошенной травы. Странно, не правда ли, как сохраняются в памяти мелкие, незначительные детали во время таких потрясений?

Свирепый взгляд Фиц-Алдельма напомнил мне аланскую собаку[12], готовую вцепиться мертвой хваткой в дикого кабана. В этом он очень схож со своим братом, подумал я. Лицо Ифы, обычно открытое и любезное, теперь было хмурым и непроницаемым. Внутри меня все сжалось. Эта встреча не предвещала ничего хорошего.

– Я привел вам Руфуса, госпожа, – сказал майордом и отошел в сторону, оставив меня стоять под пристальными взорами Ифы и Фиц-Алдельма.