Львиное Сердце

– Ну что ж, очень хорошо, что вы не одна. Я дам вам в сопровождение одного монаха, и не возражайте. Он умеет держать язык за зубами, у него его вообще нет. Так мне будет спокойней. На улицах Йорка стало неспокойно последнее время. Ну, да ладно, поторопитесь, да хранит вас Бог, миледи!

Священник перекрестил её. Леди Изабелла поцеловала на прощание протянутую руку. И накинув на голову вуаль, быстро вышла из комнаты. У дверей собора женщин уже ждал угрюмый монах в черном балахоне и с большим капюшоном на голове, который почти полностью закрывал его лицо. Женщины плечами прижались друг к другу и быстрым шагом последовали за монахом по пустынным улицам города.

Мэтр Доне приказал подготовить для него повозку и отправился в Ноттингемское аббатство. Дорога ему была уже хорошо знакома, и прекрасные лошади, запряженные в повозку священника, были послушны и не доставляли ему много лишних усилий. К тому же ехал он не один. Архиепископ всегда брал возницей своего ученика, в прошлом беглого крестьянина из поместья Ланкастеров, уже немолодого, но достаточно сильного и смелого мужчину. Звали его просто, Большой Вилли. Ему было уже тридцать шесть лет, но покидать аббатство он не собирался. Ученик верно и преданно служил своему господину на протяжении десяти лет, и не мог представить другой жизни вне стен святого монастыря.

Они ехали молча, впрочем, как всегда. Никто не задавал лишних вопросов, не искал тем для разговоров. Большой Вилли сразу приметил, что учитель его устал, осунулся, под глазами залегли тёмные тени. Видно богослужение в Йорке не пошло старику на пользу. Ученик заботливо посадил архиепископа в крытую повозку, укутал больные ноги теплой овчиной, с боков обложил мягкими подушками. Уже совсем стемнело, и путь был неблизкий, но лошади уверено неслись по накатанной дороге при свете одинокой луны, а возница легко управлялся с резвыми скакунами, время от времени прокручивая в воздухе овальную петлю и очень бережно опуская кнут на крупы лошадей.

Было уже далеко за полночь, когда повозка священника подъехала к высоким воротам Ноттингемского аббатства. Громкий стук и крики монахов разбудили задремавшего от долгой дороги и равномерного покачивания мэтра Доне. Он недовольно проснулся, кряхтя, вылез из повозки и попытался разогнуть затёкшую от длительной поездки спину. Его встречали два монаха, одетые в белые рясы.

– Мы уже думали, что вы приедете завтра, ваше высокопреосвященство, – сказал один.

– Поэтому поспешили закрыть главные ворота аббатства после приезда леди Габриэллы Грегари, – поспешил добавить другой.

Мэтр Доне нечаянно вздрогнул, услышав это имя, и подумал, что ослышался.

– Кого? – переспросил он.

– Леди Грегари, племянницы сэра Джо Грегари, – улыбаясь и кланяясь, пояснил первый монах.

Но видимо это пояснение произвело на мэтра Доне еще большее впечатление, и остатки его сна мгновенно улетучились. Монахи, видя, что с архиепископом происходит что-то неладное, поспешили удалиться, но священник остановил их.

– А сэр Грегари вернулся из Йорка?

– Нет, ваше высокопреосвященство, он остался при дворе у герцога и прислал своего слугу передать, что задержится там до дня Святого Мартина.

– А где сейчас леди Грегари?

– Она ждет вас в малом зале, возле вашей кельи.

– Хорошо, – чуть слышно сказал мэтр Доне и добавил. – Предупредите леди Грегари, что я уже приехал и приму её.

Монахи поклонились и чуть ли не бегом поспешили исполнить приказание. Архиепископ медленно, с трудом поднимался по каменным ступеням винтовой внутренней лестницы, по которой можно было быстро и незаметно попасть в любую келью или комнату аббатства. Об этой лестнице знали немногие. Она заменяла священнику бесконечные коридоры и переходы, а также другие лестницы, которых в аббатстве было бесчисленное множество. Когда ему уже стало тяжело передвигаться по всем этим коридорам и лестницам, он попросил одного умельца из Йоркшира построить для него что-нибудь подходящее, без лишних усилий. И тот сумел угодить архиепископу, построив новую большую лестницу и прорубив по ней новые двери на все этажи.