Львиное Сердце. Дорога на Утремер

— Но я не сорвусь с места поутру, — предупредила королева. — Я согласна выступить твоим послом при папском дворе, но прежде побыть немного рядом с дочерью.

— Разумеется, — поспешно согласился он. Склонившись, Ричард коснулся щеки матери благодарным поцелуем, после чего предложил руку, помогая встать. — Мне очень жаль, что мы не можем сыграть свадьбу, пока ты здесь. За годы заточения тебе пришлось пропустить столько семейных событий! Так нечестно, что ты не будешь присутствовать и на моей женитьбе.

Алиенору удивило и тронуло, что сын понял, как много значит для неё это событие.

— Итак, какого ты мнения о своей невесте? поинтересовалась она с тёплой улыбкой.

— Она кажется вполне подходящей. — Его улыбка была такой же лёгкой. — По твоим словам, она вполне достойно переносила трудности путешествия. Думаю, из неё выйдет хорошая королева.

Алиенора придерживалась такого же мнения. Но на миг ощутила неожиданную волну сожаления — её жизнь уже катится к закату, тогда как солнце Беренгарии только восходит. Но почти сразу раскаялась в зависти, так как не согласилась бы променять своё прошлое на молодость снохи. Ей довелось пережить столько, сколько не доведётся Беренгарии, да и любой другой женщине. Она подумала, что ни один мужчина не употребил бы в отношении неё небрежно брошенное Ричардом «вполне подходящая». Алиеноре всегда хотелось большего, и даже если воспоминания отдавали горчинкой, её жизнь была насыщенной и полной. Жизнь, не знавшая недостатка в страсти, приключениях и пылких эмоциях её возлюбленной Аквитании.

Ричард заинтригованно смотрел на мать.

— У тебя на лице странное выражение, матушка. Как у кошки, полизавшей сметаны. О чём ты думаешь?

Она откупилась от него полуправдой.

— О моём браке и о твоём. Тебе приходила в голову мысль, как неприятно было бы Филиппу присутствовать на твоей свадьбе с женщиной, вытеснившей его сестру?

— Почему? Ты думаешь, мне следовало предложить ему подвести невесту к алтарю?

Он расхохотался, пробудив в ней воспоминания об озорном мальчишке, каким когда-то был. Алиенора промолвила, что он слишком беззаботно относится к своим врагам, но очень тихо, так как знала — сын не прислушается к её предупреждению.

Вопреки уговорам Ричарда, Алиенора уехала через четыре дня. Только под вечер четвёртого апреля гребцы налегли на вёсла, выводя её корабль из гавани. Ричард, Джоанна и Беренгария стояли на причале, а Алиенора махала им в ответ до тех пор, пока Мессина не начала таять в дали. Северо-западный ветер похитил солнце, как и большую часть тепла, но Хавиза преданно стояла рядом с королевой, вместо того чтобы укрыться под парусиновым пологом. Графиня знала, насколько болезненно для Алиеноры это прощание, поэтому изо всех сил старалась скрыть своё облегчение, радость от того, что много месяцев не увидится теперь с нелюбимым мужем. А может, и вообще никогда — что ни говори, люди в Святой земле мрут как мухи.

Алиенора стояла на палубе, не обращая внимания на перелетающие через планшир брызги.

— Я знала, что в Утремере Ричарду каждый день будет угрожать опасность, — промолвила она наконец. — Но не подозревала, что мне придётся беспокоиться и за судьбу дочери.

Хавиза смотрела на профиль королевы и очень хотела сказать, что причин для тревоги нет. Но, разумеется, не могла, потому как миазмы и хвори восточного климата не делают различия между мужчинами и женщинами. Но ей хотелось предложить хоть какое-то утешение, потому как она очень восхищалась пожилой государыней.

— Я понимаю твоё волнение, госпожа. Но не сомневаюсь, что с леди Джоанной ничего не случится, ведь она под защитой короля. Думается, сама Смерть подумает дважды, прежде чем подступиться к Ричарду, — беззаботно заметила графиня. Никогда не доводилось мне встречать человека более неуязвимого.

Попытка пошутить не удалась.

— Ричард не является неуязвимым, — отрезала Алиенора. А после долгой паузы добавила очень тихо, так что Хавиза едва расслышала: — Он просто считает себя таковым...

Морган очень обрадовался, оказавшись среди рыцарей, выбранных сопровождать Ричарда в Баньяру. Теперь, когда день отплытия близился, жизнь в Мессине приняла лихорадочный характер, и валлиец радовался возможности отдохнуть от утомительных обязанностей надзирателя за погрузкой. А ещё его согревал шанс возобновить флирт с леди Мариам и проведать кузину Джоанну. Когда Ричард ушёл повидать Беренгарию, Морган в обществе приятелей Варина Фиц-Джеральда, Балдуина де Бетюна и братьев де Пре — Пьера, Гийома и Жана — направился в гостевой зал.