Львы Эльдорадо

У меня не было ни малейших сомнений относительно того, кто эти существа: передо мной находилось племя неандертальцев. Но был ли я жертвой галлюцинации, или же каким-то необъяснимым образом я открыл окно во времени, окно в прошлое, позволившее мне, археологу из XX века, наблюдать сцену, происходившую сорок или пятьдесят тысяч лет тому назад? Оцепенев от ужаса, ужаса почти метафизического, я, однако же, продолжал мыслить и, отчаянно пытаясь найти аргументы в пользу первой — успокаивающей — гипотезы, не сводил с неандертальцев глаз.

Теперь стояли уже оба мужчины, — приземистые, с огромной бочкообразной грудью, которую не скрывали даже накидки из шкур, короткими руками и ногами. «Если что, — подумал я, — мне, вероятно, удастся быстро сбежать по склону к дороге, где я буду уже в безопасности, — там то и дело ходят машины, эти знакомые изобретения моего века». Затем — странная штука! — весь страх ушел. Я все же склонился к тому, что все это -галлюцинация, порожденная моим нервным состоянием, моим желанием узнать жизнь этих первобытных людей, желанием, побуждавшим меня тогда и побуждающим и сейчас раскапывать их места обитания. Двое мужчин по-прежнему стояли там, за огненной баррикадой — отчетливые, реальные. Пламя отбрасывало их причудливо деформированные тени на стену пещеры, и казалось, что они танцуют на этой стене некий боевой танец, дикий и угрожающий. Я неистово потряс головой — они не исчезли. И тут, сопровождаемая оглушительным раскатом грома, неподалеку, метрах в десяти, в землю ударила молния, и на долю секунды я увидел, как их тени на стене расщепило надвое. Один из мужчин посмотрел прямо на меня.

Внезапно меня охватила жуткая паника, ноги перестали слушаться, и я сполз на землю, пытаясь вытащить из ножен шведский нож, который носил на поясе, но моей вспотевшей от страха руке никак не удавалось этого сделать. Реальная, настоящая молния не могла отбросить галлюцинаторную тень! Склонившись над костром, неандертальцы теперь пытливо вглядывались в ночь. Внезапно один из них испустил вопль — так, по крайней мере, мне показалось, пусть я ничего и не слышал, так как рот его широко раскрылся, — и позади него, среди отброшенных в сторону шкур, возникли другие фигуры. Один из дозорных подобрал с земли камень, с силой бросил, и я инстинктивно пригнул голову. Но ничто не просвистело рядом со мной — напротив, я услышал удар камня о нечто металлическое.

Кувшин! Они увидели кувшин!

Теперь их вскочило на ноги уже человек двадцать — мужчины, женщины с тяжелой голой грудью, укрывавшие за своими спинами детей. Снова прогрохотал гром, молнии ясно показали не только раскопанную траншею, но и все это державшееся позади костров первобытное племя. Один из мужчин уже разбивал этот огненный полукруг при помощи древка копья, разбрасывая по сторонам головешки. Как только образовался достаточно широкий проход, он переступил через низенькую каменную стену и, вскинув копье, двинулся в мою сторону. Я попытался встать, ухватился за нижние ветки, завопил во все горло от ужаса...

— Какого черта ты там делаешь? Не иначе как душ принять хочешь?

Морис! Это был Морис!

— Еще и кувшин пробил где-то! Да что с тобой, парень?

Он помог мне дойти до пещеры, усадил. Я дрожал как осиновый лист, лепетал что-то, не в состоянии объясниться. Исчезнув на минуту в палатке, мой друг вернулся с коньяком, который мы расходовали крайне бережливо, и налил мне целый стакан. Прошло добрых полчаса, прежде чем я начал изъясняться более или менее понятно.

Морис добродушно расхохотался. Уже вовсю бушевала буря, дождь лил ручьем, свежесть наполняла пещеру, успокаивая мои нервы.

— Не знал, что ты так боишься грозы, — сказал он. — Да и фантастики тебе следовало бы читать поменьше!

— Но как же пробитый кувшин?

— А ты никогда не замечал, что там, где мы всегда сидим, прямо над склоном, скала немного выступает в сторону тропинки острым концом? Нужно бы расколоть этот камень кувалдой. Вероятно, в спешке ты зацепился за этот острый выступ кувшином и пробил его. Завтра сходим посмотрим, и могу поспорить, что обнаружим на скальной породе какие-нибудь следы металла. Но, должен признать, ты меня здорово напугал!.. Когда я увидел тебя там, при свете молнии, съежившегося под деревом, словно какой-то хищник...

На следующий день мы осмотрели скалу и действительно обнаружили то место, где на ее острый край напоролся кувшин.

— Стало быть, это была всего лишь галлюцинация? — спросил Виллар, психиатр. — Тогда это один из самых интересных случаев, какие мне известны. И как долго она длилась?

— Не знаю. Морис уверял, что с того момента, как он услышал, как я поднимаюсь по склону, и до того, как он отправился за мной, прошло с полминуты, не более. Я бы сказал, что все длилось минуты три-четыре. Да, это была галлюцинация. Другая гипотеза оказалась бы слишком фантастичной и не объяснила следов металла на скале. Но, галлюцинация то была или же нет, ничего более странного со мной в жизни не случалось.