Львы Эльдорадо

— И что вы хотите от меня услышать? Что вы правы? А откуда вы знаете, что эта раса, если она существует, сама миролюбива? Быть может, в тот день мы возблагодарим судьбу за то, что за нами стоит вся мощь ММБ!

— И ни единого союзника? Что, по-вашему, сделают, к примеру, тикханцы? Я-то знаю: с радостью начнут стрелять нам в спину!

— В таком случае нужно их уничтожить, пока есть такая возможность.

— Прелестно! Как индейцев, да? Вот только с индейцами вы просчитались: ни в Мексике, ни в Южной Америке не осталось ни одного чистокровного белого. Но я начал с того, что собирался сказать вам, к чему стремится ММБ — к неограниченной лицензии. Они уже пытались ее получить, но в тот раз дельце сорвалось, всемирный парламент им отказал. И никаких надежд на успех не предвидится, разве что господствующая на Эльдорадо держава сама попросит принять планету в земную федерацию. Но здесь пока нет господствующей державы, есть только ее зародыш, империя Кено. К несчастью, кеноиты и не думают об экспансии. Ну ничего, мы впрыснем им свежей крови! Поможем им пробудиться от мирной дремоты, цивилизуем их наконец! И провернем это так, чтобы они оказались в наших руках. Что скажет, к примеру, всемирный парламент и как отреагирует дражайшее общественное мнение, когда люди узнают, что здесь приносят в жертву богам людей? Ибо на этот раз можно будет сыграть на физическом сходстве туземцев с нами. На орла проигрываешь ты, на решку выигрываю я! Как ни вертись, тебе не спастись! Согласишься — мы тебя ограбим. Не согласишься — мы тебя раздавим и все равно ограбим! А если ситуация выйдет из-под контроля, тем хуже: мы тотчас же вмешаемся, чтобы прекратить войну между ихамбэ и умбуру или между дикими охотниками и мирными крестьянами Кено! Я ведь прав, не так ли, мадемуазель Хендерсон?

— Уверяю вас, отец никогда не говорил мне о подобных замыслах! Но если бы даже все обстояло и так, чем вы могли бы ему помешать?

Тераи усмехнулся.

— Вот этого я вам не скажу. Родственники, бывает, и мирятся. Своих планов я вам не открою!

— Послушайте, Тераи, давайте начистоту. Вы необычайный человек, я готова это признать, но не можете же вы бороться с целой планетой! В ваших словах есть доля правды, и я тоже сожалею об исчезновении примитивных культур, которые могли бы развиться в нечто прекрасное и доброе... или же уродливое и злое. Как знать, возможно, Земля действительно сбилась с пути? Но вы тут уже ничего не измените. Вы и сам — землянин. И если бы на Землю напала та раса, о возможном существовании которой вы говорили, вы первый встали бы на защиту родной планеты!

— Наверное, так оно бы и было. Все бы зависело от обстоятельств. Но оставим наши гипотезы: просто скажите Хендерсону, если вы его увидите, что я знаю или догадываюсь о его планах и что я пойду на все, чтобы их сорвать... Ладно, с этим покончено. Не знаю, на кого вы работаете — на ММБ или же на вашу газету, — да мне, в общем-то, на это и наплевать. Мне вы ничего не сделаете. Если хотите, чтобы я и дальше оставался вашим проводником на этой планете — что ж, тем лучше. Хотите сейчас же вернуться в Порт-Металл — я отправлю радиограмму, и завтра же вас заберет вертолет. Я сказал все, что хотел.

Он откинулся на спинку деревянного кресла, затрещавшего от его веса, и, полуприкрыв глаза, с насмешливой улыбкой на губах уставился на Стеллу.

— У меня нет выбора! — ответила она раздраженным тоном. — Мне платят за то, чтобы я написала репортаж.

— Прекрасно. Мы приглашены на завтрак к новому императору. Ему не терпится на вас взглянуть.

Прием подходил к концу. В длинном узком зале императорского дворца золотистые лучи падали из высоких окон, и пылинки кружились в них, как микроскопические галактики. Со своего места Стелла видела узкий стол из черного мрамора, на котором стояли разноцветные корзины с плодами, и смуглые лица склонившихся друг к другу гостей, переговаривавшихся между собой в общем гаме. К глубочайшей досаде Стеллы, ее посадили очень далеко от Тераи, сидевшего на центральном помосте вместе с другими знатными людьми империи. Ее сосед слева, молодой вождь, без конца расточал ей пьяные комплименты, которые, явно смягчая слишком откровенные выражения, Стелле переводила расположившаяся за ее спиной Сика. Сосед справа упорно ее игнорировал.

Стелла уже начинала скучать. Вначале варварская церемония трапезы развлекала ее, вкус незнакомых блюд восхищал или удивлял. Но поддерживать беседу с помощью переводчицы было утомительно, да и что, в сущности, она могла сказать своим соседям?

Тераи сидел напротив императора, маленького сухого мужчины с худощавым жестким лицом, и оживленно беседовал с неким почтенным старцем, которым, по словам Сики, являлся Обмии, верховный жрец религии Клона, бога-покровителя империи. Похоже, Лапрада и старика связывала настоящая дружба. Сидевший чуть дальше довольно-таки молодой еще человек аскетической наружности пристально наблюдал за ними. Это был Болор, верховный жрец богини Беельбы.