Лытдыбр. Дневники, диалоги, проза

Люди, которые утверждают подобную чушь, не представляют себе, как устроена благотворительность в России. Меж тем, информация эта совершенно не секретна и публична. По любому получателю помощи можно зайти на его страницу и прочитать, когда он обратился в данный фонд, за сколько времени были собраны требуемые суммы, каков был результат. Каждый фонд отчётливо себе представляет, какую сумму и за какой период он может собрать. Если имеются сомнения в том, что сумма подъёмная для данного конкретного фонда в текущий момент, за этот случай просто сразу же не возьмутся, но подскажут, куда обратиться с такой проблемой. На моей памяти (а я занимаюсь благотворительностью в русском интернете с лета 1998 года) ещё ни один пациент в России не умер от того, что какие-то фонды не успели собрать ему деньги и он вовремя не получил назначенное врачами лечение. Обратных примеров – когда деньги были собраны, но медицина оказалась бессильна – в практике любого фонда достаточно много, потому что в общем случае мы говорим о тяжёлых и трудноизлечимых заболеваниях, которые зачастую слишком поздно диагностируются.

К сожалению, многие россияне вообще не представляют себе, какую помощь и на каких условиях они могут получить от благотворительных организаций. Кто-то никогда в жизни об этом не слышал, другой слышал, но просто не верит, что чужие незнакомые люди зачем-то захотят возиться с его проблемами. “Партизанские” методы сбора денег в частный карман известны более широко – просто потому, что они повсюду рекламируются средствами агрессивной и навязчивой рекламы, веерными рассылками, массовыми кросспостами в социальных сетях. Фонды так себя вести не могут и никогда не будут. Чтобы их найти, их нужно специально искать, и первые страницы поисковой выдачи будут плотно забиты устаревшими просьбами о материальной помощи, которые ретивый СЕОшник однажды вывел в топ, а за то, чтобы их потом убрать оттуда за неактуальностью, заплатить ему забыли. Тем не менее, на первой же странице выдачи Гугла можно найти и “Подари жизнь”, и “АдВиту”, и “Веру”, и Фонд Хабенского… Но увы, не все граждане добираются и до этой самой первой страницы. Многим кажется проще и естественней начать с рассылки почтового и поискового спама по всем доступным каналам.

Мы обращались в фонд, но нам там не ответили

Такое действительно может случиться, причём не только с благотворительными фондами, но с абсолютно любым сервисом на свете: вы обратились, а вам не ответили. Можно допустить, что контактные адреса электронной почты, в формате info@название_фонда, размещённые на заглавной странице сайта любой такой организации, утратили актуальность в первый же год своего существования из-за огромного количества спама, который обычно на такие адреса валится. Но там же рядом есть и телефонные номера, по которым можно позвонить, – так и следует поступать человеку, у которого срочное дело. Дальше вам подскажут менее публичный адрес для присылки документов.

Между фондами и частными собирателями помощи существует конкуренция: фонды недовольны “партизанскими сборами”, потому что теряют доходы

Претензии людей, профессионально занимающихся благотворительностью, к “партизанам” я неоднократно уже излагал. Все партизаны действуют по принципу “после нас – хоть потоп”, потому что это их первый и последний опыт, о последствиях которого для других потенциальных получателей помощи им думать просто некогда. Что же касается “доходов” или “упущенной выгоды” – это конспирологические бредни. Любой благотворительный фонд, ведущий активную деятельность, с каждым следующим годом собирает всё больше денег – на эту известную динамику не оказывают существенного влияния даже экономические кризисы. С годами естественным образом повышается осведомлённость жертвователей о любом работающем фонде, приходят новые доноры, придумываются корпоративные благотворительные программы, подтягиваются массовые СМИ, совершенствуются механизмы привлечения денег, появляются новые площадки, растёт синергия между участниками рынка. Да и вообще, благотворительный сегмент в России – достаточно молодой, поэтому его рост является совершенно естественным и органическим процессом. За один только 2015 год численность россиян, лично вовлечённых в благотворительность, выросла с 33 до 44,5 млн человек. При этом и доля, и абсолютная численность жертвователей в некоммерческие организации растёт быстрей любого другого сегмента. В прошлом году в фонды жертвовал 41 % взрослых россиян, в нынешнем – уже 50 %.