Лытдыбр. Дневники, диалоги, проза

До тех пор, пока государство не пытается запретить нам делать наше дело, большего от него желать и не приходится. К сожалению, время от времени возникают всякие налоговые проверки, контролирующие органы, они вносят некоторую смуту и помехи в деятельность благотворительных организаций. Но пока этого нет, мы с государством на одной поляне пытаемся не соприкасаться, потому что у государства свои дела, а у нас свои.

Никогда не получится заменить благотворительным сектором государство, никогда не получится вылечить всех больных, накормить всех голодных, дать нормальные условия жизни всем бедным. Это не по силам благотворительному сектору, но надо заметить, что и государству это тоже не по силам.

Спасибо за тренажёр

[19.10.2015. ЖЖ]

Три дня назад назад я писал тут про Анатолия, которому пообещал, что мы с вами быстро и без усилий соберём ему 30.000 рублей на рекомендованный врачами эллиптический тренажёр.

Честно говоря, я думал, что эти деньги мы соберём за пару часов, и в этом я ошибся. С другой стороны, знание некоторых принципов… – и далее по Гельвецию. Так что ошибся я не критично: 31.050 рублей мы к этой минуте уже собрали, из них 6100 дал я, остальное – читатели. Как ни удивительно (с учётом прошлых опытов), примерно 3000 прислали читатели ЖЖ за три дня, и 22.000 – подписчики фейсбука за три часа. Удивительная и непривычная динамика. Спасибо всем, кто принял участие. Надеюсь, тренажёр сослужит владельцу хорошую службу. В эти три дня я переписывался с Анатолием и открыл для себя ЖЖ topotun tun.[195]

Чтение невесёлое, но весьма поучительное. Сколько ни занимайся чужими медицинскими проблемами, сколько ни зубри азбуку человеческого страдания, а всё равно мы с вами, физически здоровые люди, не в состоянии до конца понять этот мир, существующий рядом с нами. Там вообще всё по-другому, начиная с пробуждения по утрам. Мы просыпаемся и бодро спрашиваем себя: “Что я хочу сегодня сделать?”. А они с тревогой спрашивают, прислушиваясь к своему организму: “Что я сегодня могу?”. И они умеют ценить это сужающееся от недели к неделе окно своих возможностей так, как мы не ценим роскошь собственного здоровья.

При этом они, как правило, не хотят, чтоб мы их жалели. Наша помощь им иногда пригождается, а жалость – никогда. И не потому, что жалость может быть унизительна – это пустопорожний стереотип. Жалость к человеку с ограниченными возможностями – чувство совершенно естественное. Просто его незачем каждый раз выражать и обсуждать: страданию ближнего мы этим никак не поможем, а по любому поводу напоминать ему о его болезни и нашем здоровье не нужно ни ему, ни нам. Если он сам захочет нам на своё состояние пожаловаться, что-то объяснить или попросить о помощи – это его право и его выбор. Если не захочет – тоже его право. Очень важно помнить: за вычетом редких счастливцев, умирающих во сне или гибнущих в катастрофе, у всех здоровых людей впереди – те или иные формы немощи, болезнь и смерть. Если с кем-то это случилось уже сейчас, а с нами – ещё нет, то это, быть может, повод нам чему-то у этих людей поучиться. Тому, как они преодолевают свой недуг, как рассчитывают свои ограниченные возможности, как умеют быть благодарны за помощь и понимание окружающих.

Все знают, что занятие благотворительностью не меньше нужно самому жертвователю, чем получателям его помощи. Сознание того, что ты сделал хорошее дело, что день твой прошёл не зря – это очень важное и полезное чувство, добавляющее душевного комфорта. Но иногда стоит задуматься и о том, что когда-то эти люди, быть может, были здоровей и сильней тебя. А то, что происходит с ними сегодня, завтра может ждать любого из нас. Думать об этом, конечно, неприятно, и подготовиться к этому толком нельзя, но всё же лучше правильно осознавать свои перспективы.

[23.05.2016. “Такие дела”]