Лже-Абсолют

За окнами выла сирена, полиция решилась идти на штурм. Алексей успел позвонить комиссару.

— Все кончено! — сообщил он и бросился к Алисе; девушка вцепилась в него руками, судорожно повторяя: «Ты… ты…». Потом резко оттолкнула: «Мама!.. Ей нужна помощь!»

Под занавес — столь традиционные для окончания трагедии сцены: суетящиеся полицейские, врачи с носилками… Обнимающий Алексея комиссар: «Я верил в тебя, парень!»

— Как Алиса? — спросил Городецкий у врачей.

— Девушка в состоянии шока.

— А ее мать?

— Ранение средней тяжести, угрозы для жизни нет.

— Джонатан?..

— Врачи развели руками. Значит, преступники привели свою угрозу в действие.

Алексей вышел за ограду и сразу попал в объективы видеокамер. Он пытался увернуться, однако они были повсюду, — его невольные могильщики. Теперь он станет известен чуть ли не на весь мир… Только не это!

А комиссар говорил и говорил, постоянно указывая на Городецкого. Бежать было поздно… И некуда.

В кабинете комиссара, Алексей подробно рассказал, как все произошло. После составления протокола, перешли к неофициальной части. Комиссар вынул из шкафа бутылку и налил две рюмки:

— За вас, Майкл!

Выпили, Алексей вновь забеспокоился о состоянии Алисы. Комиссар позвонил в клинику:

— Сказали, нужно несколько дней, чтобы она пришла в себя. Потрясение слишком сильное. Знаете, за что я вам особенно благодарен?

— Вы говорили, Джонатан был вашим другом.

— А Алиса — моя крестница. Теперь на меня лягут заботы о ней. Отца нет, мать, неизвестно сколько пролежит в больнице. Майкл, вы, кажется, говорили, что любите ее.

— И не отказываюсь от своих слов.

— Похоже, вы ей тоже пришлись по душе. Алиса из хорошей семьи: есть дело, наследницей которого она станет. Вы человек холостой… Признавайтесь, холостой?

— Холостой, — кивнул Алексей.

— Так почему бы вам не?.. Вы понимаете…

— Понимаю, комиссар, прекрасно понимаю. И это меня пугает.

Городецкий встал, прошелся по кабинету, в задумчивости бросил:

— Я должен уехать. Срочно.

— Почему?

— Все слишком сложно…

Комиссар внимательно посмотрел на него:

— Вас зовут не Майкл?

— Имеет ли значение мое имя?

— Понятно… И вы скрываетесь от правосудия?

— Порой люди скрываются не только от правосудия.

Комиссар помолчал, потом в раздумье произнес:

— Не представляю, что вы там натворили, но вы… хороший человек.

— Спасибо на добром слове.

— Вам ОБЯЗАТЕЛЬНО нужно уезжать?

— Обязательно.

Комиссар с размаху ударил по столу кулачищем:

— Но вы не можете вот так взять и скрыться из города. Алиса будет ждать, чтобы я ей ни говорил… Вы нужны ей, черт подери!

— Поэтому я и должен уехать как можно скорее.

— А она?..

— Не терзайте мне душу.

Комиссар пристально посмотрел ему в глаза и тихо спросил:

— Есть ли хоть какая-то возможность?..

— Нет такой возможности. Нет!

— И что сказать ЕЙ?

— Господи, да не знаю я! Не знаю… Но так будет лучше. Для всех!.. Вы живете в небольшом городе, забытом сильными мира сего. Для вас псих с пистолетом — верх зла на земле. Но бывает и другое зло: столь могущественное, что ему служат мэры, губернаторы, президенты. И если ты, волею судьбы, попал в этот дьявольский притон, выйти уже невозможно! Тебе не позволят. И некуда бежать, слишком маленькой стала наша земля…

Вернувшись домой, Алексей лег отдохнуть: он просто валился с ног от усталости. Городецкий прикинул: немного времени у него есть — часа три-четыре. Потом придется сниматься с якоря… Куда? Решит после. Сейчас — спать! Вырубился сразу!..

«Покой нам только сниться!» Не было его и во сне. Они с Алисой вновь танцевали в «Пеликане», девушка, прижавшись к нему, грустно спрашивала: — Ты оставишь меня?

Постепенно все вокруг словно подернулась серой пеленой, а музыка превратилась в один — тоскливый, протяжный звук. По танцполу побежала трещина, в мгновение ока, разделив Алексея с Алисой. Она быстро увеличивалась, влюбленные, словно оказались по разным берегам. Им были видны только силуэты друг друга, потом исчезли и они. Алексей кричал, звал любимую, но она не слышала…

…Проснулся Городецкий от яркого света, — уже день? Но оказалось, что свет исходит от… шара, находящегося на тумбочке, рядом с кроватью.

От неожиданности Алексей отпрянул. Кто принес его? Не бомба ли это?

Он принялся рассматривать удивительную вещицу. Шар казался то белым, похожим на бильярдный, то… вдруг делался прозрачным. И тогда в нем будто переплетались какие-то лучи.

Возникло необъяснимое ощущение, что шар не представляет собой никакой опасности. И Алексей уже не мог оторвать от него взгляда.

Внутри шара вспыхивали и гасли разноцветные искорки; наплывали круги, перекидывалась радуга.

Внезапно Городецкий услышал: «Коснись меня, коснись…» Нет, нет, никто ничего ему не говорил, у него у самого возникло непреодолимое желание дотронуться до чудной игрушки. Бороться с искушением было невозможно, и Алексей взял шар… мозг будто пронзила стрела.