Лжедмитрий. Царская плаха

– Мне ли дозволять великому князю? – Губанов усмехнулся.

– Не надо, Иван Петрович.

– Чего спросить хотел?

– Ты приехал сюда только для того, чтобы узнать о результатах аудиенции у короля?

– Нет. Еще что?

– Андрюша с Фадеем с тобой?

– Соскучился по товарищам?

– А если и так?

– Нет. Они в другом месте. Еще вопросы, Гриша?

– А толку спрашивать, коли ты не отвечаешь!

– Верно мыслишь. Храни тебя Господь.

Губанов прошел в опочивальню. Григорий с удивлением узнал, что она имеет потайную дверь и скрытую лестницу.

Эту дверь стоило запирать изнутри. Иначе любой может подкрасться ночью и полоснуть клинком по горлу. Ох уж эти польские дома, дворцы, замки. Повсюду полно разной пакости.

Утром 17 марта Мнишек пришел в комнату Григория.

Тот еще находился в постели.

– Кто это?

– Утро доброе, великий князь. Долго спать изволишь.

– А чего не поспать, коли есть возможность.

– И то правда. Но придется вставать. Нам поговорить надо.

Отрепьев окончательно проснулся.

– Что за разговор, пан Мнишек? Почему сейчас?

– Со стороны кажется, что у меня времени много, а как за дела возьмусь, так день и пролетает.

– О чем ты хотел вести речь?

– А пойдем-ка по саду прогуляемся, воздухом чистым подышим, спокойно обсудим то, что следует.

– Пойдем! Погода вроде теплая, безветренная. Дай только одеться.

Вскоре Отрепьев с Мнишеком вошли в сад, присели на скамью.

Отрепьев взглянул на Мнишека.

– Говори, пан.

– Думаю по прибытии в мой замок, расположенный под Самбором, устроить твою помолвку с Мариной. Завтра мы с тобой отправимся туда.

Григорий оживился.

– Это хорошо, я согласен.

– Я направил послания вельможам Литвы и Польши с просьбой о помощи.

– Верно.

– Пора обсудить условия сделки.

– Что ты имеешь в виду?

Мнишек ответил прямо:

– За сбор войска и участие в походе на Москву ты должен будешь заплатить мне миллион злотых.

– Не много ли?

– Другой, царевич, запросил бы гораздо больше.

– Продолжай. Думаю, это еще далеко не все.

– Правильно думаешь. Ты передашь Марине в полное владение Псков и Новгород со всеми землями и людьми, естественно.

Отрепьев усмехнулся и спросил:

– Мне прямо сейчас отдать тебе деньги и ключи от городов?

Мнишек же оставался серьезным.

– Нет, великий князь, деньги ты выплатишь, когда взойдешь на престол. Тогда же отдашь Марине Новгород и Псков.

– Ну, хоть так.

– Но обязательства эти ты должен подписать сейчас. Они будут скреплены печатью князя Вишневецкого, а позже и Губанова.

– А ты не думал, что я могу обмануть? Сейчас дам любые обязательства, подпишу все, что захочешь ты, князь Константин, пан Адам, да хоть сам король, а взойду на престол и откажусь выполнять обязательства, заявлю, что дал их под давлением да угрозами?

– Ты умный человек, великий князь. Кому как не тебе, не раз подвергавшемуся смертельной опасности, знать, как хрупка наша жизнь. Сегодня человек пышет здоровьем, радуется жизни, строит планы на будущее, ласкает красивую жену, а завтра вдруг ни с того ни с сего хватается за грудь и падает замертво в своем счастливом и богатом доме.

– Намекаешь на то, что меня за обман ждет смерть?

– Я ни на что не намекаю, великий князь. Просто говорю, что наша жизнь хрупка. Ее беречь надо, не подвергать опасности и риску без особой нужды.

– Понял тебя. Бумаги уже готовы?

– Конечно.

– И когда ты все успеваешь, пан Мнишек?

– Тружусь, не покладая рук.

– Когда свадьбу сыграем?

– Тоже после того, как взойдешь на престол.

– Я не хочу так долго ждать.

– Может, и раньше, но в любом случае после взятия Москвы.

– До этого никак?

– Нет. Не будем больше об этом.

– Хорошо, я подпишу бумаги.

– Тогда идем ко мне.

Мнишек с Отрепьевым прошли в дом.

На столике лежали листы бумаги, писчие принадлежности.

Григорий сел на стул.

– Ну, давай, пан Мнишек, диктуй. Я не знаю, как писать.

– Великий князь, обязательства надо составить на двух языках, русском и польском.

– Хоть на трех. Диктуй.

С формальностями они покончили быстро.

Мнишек с довольной миной прочитал документы и заявил:

– Вот и хорошо. А как Марина будет рада! Я скажу дочери, что ты решил преподнести ей все это по доброй воле. Я к князю Вишневецкому, скреплю бумаги печатью и продолжу работу.

– А я буду собираться в дорогу.

10 апреля Отрепьев и Мнишек прибыли в село Ляшки Мурованы, лежащее рядом с городом Самбор. Погода к этому времени успокоилась, холода отступили, все чаще светило солнце, было тепло, особенно днем.

– Пан Мнишек, я могу видеться у вас в усадьбе с Мариной? – спросил Григорий.

– Вообще-то, до помолвки это не принято. Да куда же деваться, если ты будешь жить в одном доме с невестой? Но только внутри замка или в саду, не выходя за пределы усадьбы.

– И на том спасибо. Когда думаешь провести помолвку?

– Не торопись, великий князь. Всему свое время. Поначалу надо бы собрать хоть какое-то войско, сообщить об этом в Краков. С казаками связаться, вызвать их сюда. Как все сделаем, тогда и состоится помолвка. Об этом не беспокойся. Марина станет твоей невестой.

– Хотелось бы поскорее.

– А зачем? Все одно свадьбу придется отложить до твоего восшествия на престол. А до этого нас ждет еще и война с Годуновым.

– Ладно, – сказал Отрепьев. – Будь по-твоему.