Лжедмитрий. Царская плаха

– Найду и дам наставление.

Во дворе Отрепьев увидел Бучинского, держащего коня под уздцы. Вид у него был усталый, но довольный.

Лицо Яна расплылось в улыбке.

– Долгих лет тебе, великий князь.

– Здравствуй! Когда приехал?

– Только что.

– Устал поди?

– Есть немного.

– Сколько людей привел?

– Две сотни. Завтра еще столько же будет. А через пару недель подойдут и остальные, в основном казаки атамана Дугайло.

– Сколько всего соберем?

– Две тысячи. К атаману Дугайло казаки с Дона приезжали. Он рассказал им о тебе. Они заявили, что поддержат законного наследника, когда ты войдешь в пределы России.

– Хорошая новость. Спасибо тебе, десятник.

– Я сотником стал. Так казаки на кругу порешили. А благодарить меня не за что. Я же слово дал, что за тебя хоть в огонь, хоть в воду пойду, до конца стоять буду.

– А просьбу мою насчет казаков из отряда исполнил?

– Да. Всех тайно проверил. Изменников среди них быть не могло. Иначе мне не удалось бы тихо казаков в Польшу привести. Узнал бы Борис, выслал бы войско на перехват. Ан нет. Сколько сотен уже прошло и ни одной стычки.

– Наверное, ты прав. Место для отдыха есть у тебя?

– Не смотрел еще. Как приехал, сразу сюда.

– Здесь отдохнешь. Я с управляющим поговорю. Будет тебе и банька, и обед сытный, и постель мягкая да чистая.

Бучинский отрицательно покачал головой.

– Извиняй, великий князь, но я вместе со всеми.

– Хорошо, что со всеми, но ты нужен мне под рукой.

– Вот обустроятся сотни, и приеду, но завтра, коли позволишь.

– Конечно. Я рад тебя видеть. С утра жду.

Бучинский вскочил на коня и поскакал к лагерю.

Во двор вышел Мнишек.

– Я видел, что десятник твой верный вернулся.

– Да. Он уже сотник.

– Это неважно. Много людей с собой привел?

– Две сотни. Еще столько же завтра должно подойти. А всего будет две тысячи.

– Вроде как много, но надо бы больше.

– Что-то я не вижу такого же числа твоих хваленых гусар.

– Их тоже будет две тысячи.

– А еще взять негде? Перевелись рыцари в Речи Посполитой?

Мнишек вздохнул.

– На это время надо, а его ты не даешь.

– Ладно. И этого хватит поначалу. Донские казаки на Днепр приезжали, обещали подсобить, как на Москву пойдем.

– Много ли запросили за помощь?

Отрепьев усмехнулся.

– Ты, дорогой тестюшка, все деньгами меришь.

– А как же? Чем еще?

– Люди готовы за справедливость воевать.

– Об этом ты мне не рассказывай. Не поверю.

– Потому, что только одним и живешь, как больше заработать.

– А хоть бы и так? Деньги – это положение, власть. Не будь я богат, разве ты посмотрел бы в сторону Марины? Кстати, она сейчас в саду гуляет. Ненадолго вышла.

– Что ж ты сразу не сказал? – Отрепьев бросился в сад.

Мнишек усмехнулся и проговорил ему вслед:

– Иди, царевич. Твоя царевна очень ждет тебя.

Государь всея Руси Борис Федорович Годунов сидел на стуле в небольшой комнате. Сегодня он чувствовал себя хорошо, что стало уже редкостью. Жестокие приступы подагры одолевали его все чаще.

Напротив него сидел князь Василий Иванович Шуйский.

– Значит, самозванец и вор Гришка Отрепьев получил-таки поддержку польского короля? – спросил Годунов.

– Негласную, государь. Вслух Сигизмунд не признал его.

– Однако это не помешало королю закрыть глаза на то, что польские магнаты начали собирать ему войско.

– Пока это только домыслы. Да, до меня тоже дошли из Польши слухи о том, что вор якобы собирает войско на деньги магнатов. Но доподлинных доказательств тому у нас нет.

– Чего же на Днепре зашевелились казаки?

– Так у них, государь, вся жизнь такая. Им погулять бы, горилки вдоволь накушаться да саблями помахать. Иначе не могут.

– Эх, князь, неспокойно у меня на душе. Тревога мелким ознобом бьет.

– Это из-за самозванца?

– Из-за него. Плохо то, что мы не знаем его замыслов. Чего он задумал?

– Если решил занять трон, то замысел у него один – идти с войском на Москву. Иначе ничего не добьется.

– Ишь ты, полководец нашелся. Войско на Москву! Да кто он такой? Король Речи Посполитой даже в голодные годы не решился пойти на Русь, а тут какой-то холоп, возомнивший себя наследником престола, желает войну со мной!

– Тогда чего же ты беспокоишься, государь?

– Сам понять не могу. Вроде и нет в самозванце Гришке Отрепьеве особой опасности, однако войско, пусть и худое, совсем малое, соберет не для того, чтобы на границах стоять. Как он один мог такое сотворить? Был дьякон, а стал наследник престола. Из Москвы ушел, введя в заблуждение самого патриарха, границу пересек, в Речи Посполитой принят был с почестями. На это деньги немалые нужны. Откуда они у самозванца? Не поляки же на Москву прислали?

– Нет. Кто-то из наших вельмож опекал его на Москве и далее.

– Семен докладывал, что Гришка служил Романовым, в ночь разгрома вместе со всеми оборону держал. Но не сгинул, как другие, вышел как-то с осажденного подворья. Значит, ждали его или вывели тайным ходом. Над этим вором стоит тот самый человек, который спас его.

– Так Семен Никитич до сих пор не выяснил, кто мог прятать самозванца на Москве.

– Люди говорят, будто только Романовы и могли. Но их нет, а Гришка в Польше.

– Да плюнь ты на него, государь. Побьем этого пса, в цепях на Лобное место притащим.