Лжедмитрий. Царская плаха

– Да, вернуть трон, незаконно занятый Борисом Годуновым.

– А от нас-то какой помощи ждешь?

– Мне нужны будут воины.

– Ты собираешься идти на Москву?

– А как еще, по-твоему, можно вернуть трон? Дашь людей, когда время придет?

– Я-то что. У меня всего один курень, людей немного.

– Для начала пусть будет всего сотня.

Евангелик взглянул на Бучинского и сказал:

– Сотню-то мы наберем.

– Я приведу ее, куда ты прикажешь, великий князь, – неожиданно заявил Бучинский.

– Добро. Это все, что я желал услышать.

Евангелик спросил:

– Сам-то надолго к нам?

– Нет, атаман. День-другой поживу, после по другим куреням поеду.

– Я с тобой, коли позволишь, великий князь, – сказал Бучинский.

– Проводник будет нужен. Возьму.

Глава 12

Отрепьев рассчитывал провести на Сечи не более месяца, однако задержался там едва ли не на два. После его встречи с атаманом Герасимом весть о том, что на Днепре объявился наследник русского престола царевич Дмитрий Иоаннович, сын самого Ивана Грозного, считавшийся убиенным, облетела все курени. Казаки радушно принимали Григория в селах и на хуторах, величали великим князем Дмитрием. В начале июня 1603 года Отрепьев, Холодов, Костыль и Ян Бучинский, который держал при себе отряд верных казаков, вернулись на хутор Кавун. Атаман Герасим был наслышан о том, какой прием оказывали люди новоявленному царевичу, и понял, что надобно держаться за него. По случаю приезда высокой царственной особы в Кавуне был устроен пышный прием. С неделю на хуторе горилка лилась рекой, на кострах жарилось мясо.

С утра накрапывал мелкий дождь, прибивал пыль.

Отрепьев подставил лицо под освежающие капли и проговорил:

– Хорошо!

Он не ожидал такого приема на Сечи и находился под сильным впечатлением. Отрепьев начал осознавать, что за ним готова идти немалая сила, и это придавало ему уверенности. Григорий был доволен. Поездка на Сечь удалась на славу. Он заручился поддержкой многих куренных атаманов, заявивших, что они готовы помочь царевичу в святом деле возвращения трона, коварно отнятого у него.

К нему подошел Бучинский.

– Что у нас сегодня? – спросил Григорий.

– Должен атаман Петро Дугайло из Пирино подъехать, великий князь.

– Мы не были там?

– Нет.

– А для чего он едет?

– Тебя увидеть, Великий Князь.

– И когда будет?

– Его люди уже здесь, говорили, с утра должен быть. Атаман Герасим хорошо знаком с ним.

Неожиданно от заставы подъехал казак и доложил:

– На дороге задержали всадника, великий князь.

– Что за всадник?

– С виду не местный, говорит, что к тебе он. От вельможи какого-то гонец.

– Имя?..

– Извиняй, не спрашивали. Ссадили с коня, оружие забрали, меня до тебя послали, узнать, что делать.

– Давай его сюда. Поглядим, что за гонец.

– Слушаюсь, великий князь!

Как приятно было подобное обращение для Григория! Великий князь!

Пришел Костыль, весь мокрый и почти трезвый.

– Оклемался я, князь, после вчерашнего. Вода в Днепре холодная, самое то. Пойду Андрюшу разбужу.

– Погоди, Фадей. На сторожевой заставе какого-то всадника задержали. Говорит, что гонец ко мне от какого-то вельможи. Вместе поглядим, что за человек.

– Добро.

Верховые казаки доставили гонца, который шел пешком.

Завидев его, Костыль воскликнул:

– Смеян, ты ли это?

– Я, Фадей!

Посланец князя Губанова Смеян Кравец глянул на казаков, в пояс поклонился Отрепьеву.

– Доброго здравия, великий князь.

– Доброго, Смеян.

– Ты знаешь его, великий князь? – спросил Бучинский.

– Знаю! Отпустите, верните коня и оружие. Казакам ехать на заставу! Ты тоже ступай, Ян, готовь встречу с атаманом из Пирино.

– Слушаюсь! – Казацкий десятник ушел в хату.

– Зачем ты ко мне, Смеян?

– Да уж не по своей воле.

– Князь Губанов послал?

– У меня другого хозяина нет. Да и у всех вас тоже. Устал я, великий князь. – На этот раз титул был произнесен с иронией.

– Это понятно.

– Что велел передать князь Губанов?

– Тебе с Андрюшей и Фадеем следует немедля отправляться в Острог к тамошнему князю. Иван Петрович сказал, что погулял царевич наш и довольно. Дела ждут.

– У меня и тут еще не все сделано.

– Мое дело, Григорий, сам знаешь, малое. Мне велели передать, я так и поступил.

– А что в Остроге делать?

– Не знаю. Мне бы пожрать, Григорий, да выспаться.

– Устрой, Фадей. Скажи о повелении князя Андрюше, больше никому.

– Даже Бучинскому? Он ведь теперь с нами.

– Бучинскому я сам скажу.

– Ладно. – Костыль повел гонца в дом.

К Отрепьеву подошел Бучинский.

– Извиняй, великий князь, просьба к тебе.

– Говори.

– Коли собрался уезжать, возьми с собой!

– А с чего ты взял, что я собираюсь уезжать?

– Так гонец.

– Что гонец?

– Я подумал, он для того и прибыл, чтобы передать тебе наказ об отъезде.

– Кто же может великому князю наказы давать?

– В этих делах я не смыслю, но ты сам говорил, что покровители у тебя и на Москве, и в Литве, и в Польше. Прости, коли не то сказал.

– Что ты все извиняешься, Ян? Все верно подумал. Настала пора покинуть ваш благословенный край.

– Возьмешь с собой? Вернее меня у тебя человека не будет.

Отрепьев усмехнулся.

– Возьму! Не сомневайся. Ты мне нужен.

– Благодарствую, великий князь. Так я доложусь атаману и соберусь в дорогу?