Лжедмитрий. Царская плаха

– Теперь о деле. Сегодня отдыхайте, на обед и ужин вас позовут, в дорогу все, что надо соберут, деньги я дам, сколько повелел князь. Путь предстоит неблизкий. Прошу вас дом не покидать. Тут есть все, что надо.

– Куда ехать-то? – спросил Отрепьев.

– В город Брагин, что в трехстах восьмидесяти верстах отсюда. Проводник доведет вас туда. Там заедете на подворье Мариуса Гритенского. Что будет дальше, мне неизвестно.

– Опять заплелись кружева, – проговорил Отрепьев.

– Ты чем-то недоволен, великий князь? – спросил Тадеуш и ухмыльнулся.

– Я всем доволен, особенно тем, что вновь увидел твою хитрую морду.

– Фу, как грубо, царевич! Тебя же учили хорошим манерам. Ты выглядишь как настоящий шляхтич, а ругаешься как пропойца.

– Ты бы в словах поаккуратней был, Тадеуш!

– Довольно вам собачиться, не на псарне! – заявил Андрюша.

– Да ну вас. Как были мужланами неотесанными, так и остались. Отдыхайте, у меня дела.

Отряд прибыл в Брагин через неделю, вечером 2 июля. Уже стемнело, когда проводник остановил его у крепких ворот усадьбы, стоявшей на окраине города у реки.

Заслышав шум, засуетились люди внутри. Калитка приоткрылась, появился бородатый мужик в длинной рубахе без пояса, но с бердышом.

– Кто такие?

– Вельможа московский с товарищами из Острога к пану Гритенскому, – ответил проводник.

– Ожидайте, – буркнул мужик и удалился.

Вскоре открылись ворота. Во дворе стояли холопы с факелами и саблями, среди них молодой человек в добротной одеже.

– Заезжайте! – распорядился он.

Отряд вошел внутрь, спешился.

Отрепьев подошел к молодому человеку.

– Я тот, кого ждет пан Гритенский.

– Вельможа московский?

– Он самый.

– Что передал князь Острожский?

Это был провокационный вопрос. Или проверочный.

– Когда я приехал в Острог, князя там не было. Его помощник Тадуеш сказал мне, что он в Киеве, – ответил Григорий.

Молодой человек кивнул и сказал:

– Я помощник пана Гритенского Чарек Мазур. Мой господин сейчас одевается. Он наказал конников твоих разместить в сарае. Не морщись, это только по названию, жить там очень даже можно. Твоим ближним товарищам отведены покои в главном доме, слуга проведет их туда. Тебя же, вельможа, примет сам пан.

– Когда?

– Да сейчас и пойдем.

– Я готов, веди.

– Прошу.

В зале у окна стоял маленький восточный столик на изящных ножках, по бокам – два кресла. В одном из них сидел дородный мужчина в коротком светлом кафтане.

– Вельможа московский от князя Острожского, пан Гритенский, – доложил помощник.

Отрепьев слегка склонил голову.

– Доброго здравия, ясновельможный пан.

– И тебе, пан Дмитрий. Так просил называть тебя князь Вишневецкий. Твои люди устроились?

– Да, пан Гритенский, – ответил помощник.

– Ты можешь отдыхать, а пана Дмитрия прошу присесть. – Хозяин усадьбы указал на свободное кресло.

Отрепьев устроился в нем, взглянул на Гритенского.

Тот улыбнулся и проговорил:

– Ты ведь сейчас думаешь, отчего князь Вишневецкий повелел тебе остановиться здесь, а не у него в замке, не так ли?

– Я не думал об этом. Привык принимать жизнь такой, какая она есть.

– Похвально, но я объясню. Во-первых, твоим людям в замке Адама Александровича делать нечего. Во-вторых, самого князя сейчас нет в Брагине.

– Он тоже в Киеве?

– Да. У него большие неприятности, которые ему преподнес русский царь.

– Бориска?

– Можешь называть его как хочешь. Ты знаешь о тяжбе князя с московскими вельможами?

– Нет.

– Это полезно знать. Я расскажу. Или сначала откушаешь?

– Ужин потом.

– Хорошо. Так вот, отец Адама, князь Александр Вишневецкий, в свое время завладел землями на левом берегу Днепра. Польским сеймом было закреплено право Вишневецких на владение ими. Но население боле тяготело к русскому Чернигову, и это вызвало приграничные стычки. А князья Вишневецкие на этих землях еще и города построили – Прилуки и Снетино. Адам Александрович унаследовал от отца как их, так и тяжбу с русским царем. Борис Годунов не желал тратить свое драгоценное время и здоровье на бесконечные споры и повелел просто сжечь эти города. Люди князя попытались оказать сопротивление, но силы были неравны. В схватке погибло боле семидесяти воинов с обеих сторон. Думаю, не надо объяснять, что Адам Александрович очень зол на Годунова?

– Еще бы, – воскликнул Отрепьев, – но это же повод для войны!

– Речь Посполитая сейчас не готова к большой войне, а малая серьезные вопросы не решит.

– Значит, князь Вишневецкий в Киеве? Там же и князь Острожский.

– Еще канцлер Сапега и много других вельмож. Однако Адам Александрович обещал скоро вернуться в Брагин. Он просил меня приютить высокого вельможу, противостоящего Годунову, то есть тебя, пан Дмитрий. Я не ведаю, что ты за господин такой, мне не открыли твой титул, прозвание, да это и не так важно. Для тебя подготовлены отдельные палаты. Тебе будет оказан подобающий прием. А как вернется князь Вишневецкий, ты, я думаю, переедешь в его замок.

– Я все уразумел, ясновельможный пан.

– Коли пожелаешь выехать за пределы усадьбы, скажи Мазуру. Он все организует. А вот казакам в городе лучше не показываться. Пусть сидят в своем сарае.

– А мои ближние люди?

– По ним решать тебе.

– Хорошо, пан Гритенский.