Лжедмитрий Второй, настоящий

Вскоре он на самом деле узнал, что бояре затевали там предательство и намеревались убить сразу и его, и всех его немцев, как только они вторично пойдут на штурм.

Они оправдывали это дело тем, что Дмитрий и бывшие с ним иностранцы сами имели намерение перебить и уничтожить в поле всех князей и бояр.

Это был первый серьезный звонок для Дмитрия.

Двое самых говорливых бояр попали в руки Богдана Сутупова и были утоплены.

Дальше раскручивать кровавую пружину Дмитрий не стал, может быть, не хватало опыта, а может, не хотелось прослыть убийцей. И еще потому, что сильно оправдывали бояр братья Василий и Дмитрий Шуйские.

– Ладно, – решил Дмитрий, – остальные поймут!

Одна только странная мысль засела у Дмитрия в голове: «Как же это так, чтобы иноземцы закладывали камни в снежки? Ведь закладывать камни в бочки с салом – главное дело русских».

Он твердо помнил это еще со времен посещения им Архангельского порта.

С этих пор исчез куда-то служка из Архангельского собора Фрол Микитин. Очевидно, не только он следил за врагами государя, но враги государя следили за ним. А у Дмитрия было слишком много дел в ту пору, чтобы интересоваться его судьбой.

* * *

В Краков с благодарственными грамотами за состоявшееся венчание к королю и Мнишеку прибыл гонцом дворянин Иван Безобразов. Кроме этого, он должен был получить от польского короля охранные листы для большого посольства русских на польский сейм.

Исполнив официальное поручение, Безобразов попросил дополнительной тайной аудиенции у короля без сопровождающих его бояр.

Он оказался секретным посланцем Шуйских, Голицыных, Шереметьевых и всех других врагов Дмитрия.

Ивана Безобразова скрытно провезли в Вавельский замок, где его тайно даже от своих принял Сигизмунд.

Прием Безобразову был оказан в той же зале замка, где принимался Михаил Молчанов, и проводился тем же составом.

– Ваше королевское высочество, – сказал Безобразов, – многие в Москве недовольны царем. Они сетуют на вас, что вы дали нам в государи неблагородного, распутного человека.

Как всегда мрачный, Сигизмунд ничего не ответил. А осторожный епископ Венедикт Войка стал выспрашивать, в чем неблагородство и распутство царевича.

– К нему приводят женщин по ночам. Он их насилует.

– Такие случаи бывали в истории, – сказал Сигизмунд. – Даже в нашей. Это еще не катастрофа.

Венедикт Войка спросил:

– Кто может подтвердить ваши слова о недовольстве царевичем? У нас есть другие сведения. Что москвичи его любят.

– Со мной приехал капитан Борш. Он прошел с Дмитриевым войском весь путь от Литвы до Москвы. Можете его поспрашивать.

– Что вы думаете по этому поводу, ваше величество? – спросил Войка короля.

– Мы должны очень осторожно отнестись к этим словам, – отвечал король. – А вдруг это все специально подстроено для проверки нашего дружества к русскому государю. А вдруг это просто государственная измена небольшой группы бояр.

– Нет. Это не измена, – заволновался Безобразов. – Мы хотим предложить престол московский вашему сыну королевичу Владиславу. На определенных условиях, конечно.

– Перемена религии, – шепнул Войка королю.

– Москва стоит обедни, – шепнул в ответ Сигизмунд.

После этого Безобразова попросили выйти в соседнюю комнату и продиктовать писцу имена всех бояр, которые могут подтвердить правоту его слов, и места, где их можно было бы отыскать в Москве, чтобы подданные короля могли убедиться в правоте слов Безобразова.

Таким образом Сигизмунд получил очень ценный документ – полный список участников заговора против нового русского царя.

Ивана снова ввели в комнату приемов.

Сигизмунда там уже не было.

Венедикт Войка сказал:

– Его королевское величество поручил мне поблагодарить вас за столь лестное предложение, за доброе отношение к Литовскому королевству. Он просил еще передать, что ваше предложение очень реально и перспективно. И мы вполне могли бы принять его, но есть одно обстоятельство, которое выше нас. Может быть, у нас найдется для князей, пославших вас, иное, более интересное предложение.

На этих загадочных словах встреча была закончена.

А еще через некоторое время королю донесли, что Мария Нагая через приехавшего в Краков шведского наемника, перешедшего в купцы, просила передать Сигизмунду, что Дмитрий Московский – не настоящий ее сын.

* * *

В конце апреля, в середине дня ближе к обеду, по хорошо просохшей ярославской дороге из села Тайнинского возвращалась конная царская охота.

Дмитрий был в хорошем настроении. Еще бы, он самолично, один сумел повалить огромного черного медведя.

Бояре что было сил отговаривали государя от этой безумной затеи, но он приказал всем отъехать в сторону и с двумя большими английскими псами и с длинным острым ножом вышел на зверя.

Теперь он ехал впереди всех конников рядом с Басмановым и вел с ним неторопливый разговор.