Лжесвидетельства. Фальсификации. Компромат

Как раз через десять лет после смерти Сталина, после двухлетней интенсивной антисталинской пропаганды со времени ХХII съезда Хрущев впервые отважился осветить некоторые подробности драматической ночи на Ближней даче. Сделал он это перед деятелями Польской компартии. Или круг слушателей был слишком широк, или это входило в планы Хрущева, но кое-какие рассказанные им новые детали попали на страницы французского журнала «Пари матч» и были перепечатаны с комментариями в немецком журнале «Шпигель».

Свой анализ «Шпигель» начал с утверждения: «Целый ряд улик говорит за то, что Сталин ни в коем случае не умер естественной смертью, как нас в свое время хотели уверить официальные сообщения».

Эта версия Хрущева рисовала события так. Сталин умер вовсе не на кремлевской квартире, а на кунцевской даче. Там, полностью изолированный от внешнего мира, Сталин был «пленником собственного страха». В ночь на 2 марта охраной Сталина сюда были срочно вызваны Хрущев, Маленков, Берия и Молотов (мы уже знаем, что Молотова среди них не было, но был Булганин. — Н. З.). Охрана сообщила, что Сталин уже много часов не подает признаков жизни. Охрана не могла узнать, в чем дело, из-за сложности внутренней системы сообщения между тремя отдельными помещениями, в одном из которых находился Сталин. Открыть двери мог только он сам при помощи специального электрического механизма. Так как никто из охраны не знал, в какой именно комнате находился Сталин, пришлось взламывать все двери подряд: открыли одну, открыли вторую — и здесь нашли Сталина. Он, безжизненный, лежал на полу, одетый в форму генералиссимуса (Никиту Сергеевича снова понесло. Его буйная фантазия даже не подтверждалась другими очевидцами. — Н. З.). Первым отозвался Берия. «Тиран мертв, мертв, мертв!» — торжествующе кричал он. В этот момент Сталин широко открыл глаза. Нет, он жив. Маленков, Хрущев, Молотов вышли из комнаты. Берия, постоянно носивший с собой ампулы с ядом, остался наедине со своим мстительным владыкой. Только через пять часов — якобы из-за большой гололедицы на дорогах (снова неуклюжее оправдание!) — вызвали врачей.

Такова версия Хрущева, поляков, французского журнала. Очень важно заметить, что немного ранее (8 марта 1963 года) Хрущев на приеме представителей советской интеллигенции совершенно недвусмысленно намекнул, что Берия не только не скрывал своего торжества по поводу смерти Сталина, но и был заинтересован в его преждевременной смерти («Шпигель»). Если в смерти Сталина был заинтересован только один Берия, и об этом знали другие члены Президиума, зачем тогда его оставили наедине, да еще с ядом, как утверждал Хрущев, с беспомощным, тяжко больным Сталиным?

Существовала еще одна версия, исходившая из кругов реабилитированных старых большевиков. Эта версия была получена А. Авторхановым при исключительных обстоятельствах, о которых он не стал говорить. За нее так же трудно ручаться, как и за предыдущие.

«Многие из реабилитированных еще при жизни старых большевиков, — повествует А. Авторханов, — принимали видное участие в комиссиях по расследованию преступлений Сталина (некоторых из них автор этих строк хорошо знал по Москве и Кавказу). Их-то в первую очередь интересовало: при каких все-таки обстоятельствах умер Сталин?

Версия старых большевиков, конечно, тоже могла родиться под влиянием Хрущева, который очень хотел морально реабилитировать себя перед ними: здесь инициатором устранения Сталина выступает Хрущев, а Берии поручается лишь «грязная» работа».

Согласно этой версии события 28 февраля — 1 марта развиваются так, как рассказано у Хрущева: четверка посетила Сталина, они вместе мирно и весело ужинали, но встреча состоялась вовсе не по инициативе Сталина. Ее предложил Маленков под предлогом, что нужны указания Сталина по вопросам, которые будут обсуждаться на заседании Совета Министров в понедельник 2 марта. За неделю до этого Сталин сообщил Бюро Президиума ЦК, что процесс над врачами-«вредителями» назначен на середину марта, и вручил им копии обвинительного заключения, подписанного Генеральным прокурором СССР.