Лжец

— Да, верно, "Гарбюратор". Она попыталась втиснуть бутылку в "Гарбюратор". "Ясобираюсь застукатьобоих за их веселымииграми"— пропела она. Когда мама хмелела, то начинала вот так припевать, это был знак, что она набралась всерьез."Вотчто ядумаю сделать. Где ключи?" "Мама, ты не сможешь вести машину! — сказал я. — Подожди, он скоро вернется. Вот увидишь". "Где ключи? Где сраные ключи от машины?" Что ж, я-то прекрасно знал, где они — на столе в вестибюле, — и побежал туда, схватил ключи и сунул их за щеку. Бог знает почему. Это ее здорово завело. "Подойди ко мне, мелкий гаденыш, и отдай ключи!" Я сказал: "Мама, ты не сможешь вести в таком состоянии, перестань, ладно?" И тогда… тогда она схватила стоявшую на столе вазу и запустила ею в меня. Ваза попала мне в голову, сбоку, разбилась, я полетел вниз по лестнице, а внизу споткнулся и упал. Видите шрам, вот здесь?

Адриан разделил волосы и показал Троттеру с Томом маленький белый шрам.

— Пять швов. В общем, лицо мое заливала кровь, а мама трясла меня и лупила по щекам, слева и справа, слева и справа. "Отдашь ты мне эти сраные ключи?" — визжала она, встряхивая меня на каждом слоге. Я лежал на полу, плакал, не скрою, просто подвывал: "Пожалуйста, мама, тебе нельзя выходить из дому, нельзя. Пожалуйста!"

Адриан примолк и огляделся по сторонам.

— Может, рискнем, выкурим по сигарете, вы как? Том раскурил сразу три.

— Продолжай! — сказал Свинка Троттер. — Что было потом?

— Ну, — сказал, глубоко затянувшись, Адриан, — чего мама не заметила, так это того, что от удара ключи вылетели из моего рта, точно тарелочка для стрельбы из метательной машины. Она думала, что ключи все еще у меня во рту, и потому начала с силой раздвигать мне челюсти, знаете, как ветеринар, собирающийся скормить собаке таблетку. "А, значит, маленький сучонок проглотил их, так?" — спросила она. И я закричал в ответ: "Да, проглотил! Проглотил, и ты их не получишь! Так что… так что просто забудь о них!" Но, точно пристрастившийся к героину подонок из хаммеровского[24]фильма ужасов, я невольно и сам искал их глазами, и, разумеется, мама, проследив направление моего взгляда, на четвереньках переползла вестибюль и сцапала ключи. И выскочила из дома. Я все кричал и кричал, призывая ее вернуться. Потом услышал хруст гравия под покрышками, а потом — опять-таки как в фильме ужасов — потерял сознание.

— Господи, — произнес Свинка Троттер.

— Она угробила семью из четырех человек, ну и себя, конечно, — сказал Адриан. — Отец, ни единого раза в жизни ей не изменивший, и поныне еще не оправился от этой истории. Она была сукой, моя мама. Самой что ни на есть сукой.

— Да-а, — сказал Том. — Штука-то в том, Ади, что я — может, ты забыл, — но я в прошлом триместре познакомился с твоей мамой. Рослая женщина с широкой улыбкой.

— Черт, — сказал Адриан. — Так ты с ней знаком. Ну ладно, все равно попробовать стоило.

Он встал и забросил окурок за надгробный камень.

Троттер глядел на него во все глаза.

— Ты хочешь сказать, — выдавил он, — ты хочешь сказать, что все это выдумал?

— Боюсь, что так, — ответил Адриан.

— Все?

— Нет, отец у меня профессор, это чистая правда.

— Ты поганый мешок дерьма, — произнес Троттер, на глазах которого вскипали слезы. — Поганый мешок дерьма!

И он, давясь рыданиями, пошел прочь. Адриан с удивлением смотрел ему вслед.

— Что это со Свинкой? Он должен был с первых же слов понять, что я вру.

— Да ничего, — ответил Том, обращая на Адриана большие карие глаза. — Просто его мать и два брата погибли три года назад в автомобильной катастрофе, вот и все.

— О нет! Нет! Ты шутишь?

— Ну, в общем-то, да.

Галстук МКК[25]сидел с Зеленовато-Голубым Костюмом "Сафари" за столиком у окна кафе "Базар". Вокруг сновали, позвякивая мелочью в карманах, Белые Рубашки При Черных Жилетах.

— Herr Ober[26], — позвал Галстук МКК.

— Mein Herr?

— Zwei Kaffee mit Schlag, bitte. Und Sachertorte.Zweimal[27].

Официант отдал четкий австрийский поклон и удалился.

Зеленовато-Голубой Костюм "Сафари" промокнул лоб.

— Передача не состоялась, — сообщил он.

— Ну что же, — откликнулся Галстук МКК — Сейчас документы наверняка у Одиссея, и он готовится вывезти их из Зальцбурга. Нужно проследить за ним и избавить его от бумаг.

— Если Троянцы решились убить Партокла у всех на глазах.

— Тронуть Одиссея они не посмеют.