Лжец

— Теперь вам следует заняться учебой, Эйдриан. Триместр начался плохо. Сначала мерзкий журнал, теперь вот это… и все в первую неделю. Повсюду распространяются дурные тенденции, я вот гадаю, могу ли я рассчитывать на вашу помощь в борьбе с ними?

— Ну что же, сэр…

— Возможно, случившееся — это просто толчок к тому, чтобы вы начали наконец относиться к себе серьезно. Мальчики, подобные вам, обладают огромным влиянием. И от того, на достижение каких целей оно направлено, хороших или дурных, зависит разница между школой счастливой и школой несчастливой.

— Да, сэр.

Тикфорд похлопал Эйдриана по колену:

— Я чувствую, что смогу положиться на вас, Эйдриан.

— Сможете, сэр, — сказал Эйдриан. — Даю вам слово.

В школу они вернулись в четыре. Кабинет Эйдриана оказался пустым. Видимо, Том отправился к кому-то пить чай.

Разыскивать его Эйдриану не хотелось, и потому он приготовил себе гренки и занялся заданием по латыни, с которым уже запаздывал. Если он собирается начать новую жизнь, сейчас самое подходящее время. Потом он написал ответ Биффо. Посещай все его пятницы. Больше читай. Больше думай.

Едва Эйдриан успел приступить и к тому и к другому, кто-то постучал в дверь.

— Войдите!

Вошел Беннетт-Джонс.

— Право же, Р. Б.-Д. Сколь ни лестны мне знаки твоего раболепного внимания, я вынужден попросить тебя найти другого товарища по играм. Я человек занятой. Виргилий призывает меня через века.

— Да? — плотоядно осклабился Беннетт-Джонс. — Ну, прости, так уж вышло, что Тикфорд призывает тебя в свой кабинет, только и всего.

— Боже мой! Пять минут разлуки, а он уже изнемогает без меня. Скорее всего, ему нужен мой совет по поводу смещения одного из вас с должности старосты. Что ж, я всегда полагал, что наилучшая кандидатура — это миляга Джереми. Укажите мне путь, молодой человек, укажите мне путь.

Тикфорд, смертельно бледный, стоял за своим письменным столом.

— Вот это, — произнес он, предъявляя книжку в бумажной обложке, — принадлежит вам?

О Господи… о Иисусе Христе… Это был принадлежащий Эйдриану экземпляр «Голого завтрака».

— Я… я не знаю, сэр.

— Ее обнаружили в вашем кабинете. Она надписана вашим именем. Больше ни у одного ученика школы такой книги нет. Старосты проверили это сегодня утром по приказанию директора школы. Итак, ответьте мне еще раз. Это ваша книга?

— Да, сэр.

— Скажите мне только одно, Хили. Вы сочинили журнал в одиночку или были еще и другие?

— Я…

— Отвечать! — рявкнул Тикфорд, хлопнув книгой о стол.

— Один, сэр.

Тикфорд смотрел на Эйдриана, тяжело дыша через ноздри, — ни дать ни взять загнанный в угол бык.

«Ах, мутота размудацкая. Сейчас он мне врежет. Он совсем не владеет собой».

— Отправляйтесь в ваш кабинет, — сказал наконец Тикфорд. — И не покидайте его, пока за вами не приедут родители. Никто не должен ни видеть вас, ни говорить с вами.

— Сэр, я…

— Убирайтесь с глаз моих, вы, вредоносное маленькое дерьмо.

Форменная Фуражка торопливо вошел, помахивая листком бумаги, в контору таможни, где сидел, глядя в телевизор, Темно-Серый Костюм.

— Товарищ капитан, — сказал Фуражка, — вот список содержимого багажа делегации.

— Для начала, можете забыть о вашем дерьмовом «товарище», — сказал, беря листок, Темно-Серый Костюм.

— Вещи Сабо перечислены в самом верху, господин.

— Читать я умею.

Темно-Серый Костюм просмотрел список.

— Всех остальных членов делегации обыскивали так же тщательно?

— Точно так, же, тов. капитан Молгар.

— Книги по шахматам проверили?

— Проверили и заменили идентичными экземплярами, на случай, если. — Форменная Фуражка с надеждой взмахнул рукой. Он не понимал, что уж такое могли содержать в себе шахматные руководства. — На случай микроснимков? — прошептал он.

Темно-Серый Костюм презрительно всхрапнул.

— А этот приемник в багаже Рибли?

— Самый обычный приемник, капитан. Товарищ Рибли много раз вывозил его за границу. А что, его тоже подозревают?

На этот вопрос Темно-Серый Костюм не ответил.

— Похоже, у Ксома очень тяжелый чемодан.

— Он старый. Кожаный.

— Проверьте его рентгеном.