Лжец, лжец

Я прикусила губу, скрывая улыбку. Несмотря на то, что я наполовину колумбийка, я понятия не имела, что она только что сказала, но это не делало их подшучивание менее забавным. Мария — пухленькая мексиканка лет шестидесяти, и жесткие линии у нее на губах — следствие постоянного хмурого взгляда. Как бы она ни старалась всех не любить, она любила Истона. Было бы трудно этого не сделать. Все в нем притягивало, и когда он говорил, это хуже всего. Его голос от природы сексуален и достаточно хриплый, чтобы заставить любую девушку покраснеть, когда он направлен на нее.

Выпрямляя спину, я покинула свое укрытие за стеной.

В ту секунду, когда я зашла на кухню, его пристальный взгляд облизал мою кожу, разжигая огонь внизу моего живота. Я прошла по полированному паркету, даже не взглянув в его сторону. Если бы мы были где-нибудь в другом месте, я бы тут же уставилась в ответ. Но когда мы дома, под одной крышей с Дорогой мамочкой, поймать взгляд Истона — самый верный способ заставить его отвернуться и снова притвориться, что меня не существовало.

Когда мне было четырнадцать и его родители впервые удочерили меня, я сразу поняла, что Истон не такой, как другие. Те, кого заводили прикосновения к ущербным несовершеннолетним девочкам. Несмотря на то, что он всего на год старше меня, потребовалось достижение половой зрелости — и три года бесстыдных насмешек, — чтобы заставить его перестать смотреть на меня как на бедную маленькую девочку, которую нужно спасти. Сейчас мне семнадцать; мои изгибы полностью женские, и я чертовски уверена, что не искала спасителя.

Я наблюдала за ним краем глаза, открывая холодильник. Апельсиновый сок стоял прямо передо мной, но я демонстративно наклонилась больше, чем необходимо, делая вид, что искала что-то еще.

Его взгляд ощущался так, словно руки пробегали по моему обнаженному животу, и я облизала свои внезапно пересохшие губы. Я бы действительно не отказалась от апельсинового сока прямо сейчас, но его безраздельное внимание приносило больше удовлетворения, чем что-либо другое.

— Это ты должна оставаться дома, jovencita.(Пер. девушка) ¿A dónde vas? (Пер. куда ты идёшь? Еще одна вечеринка?

Я оглянулась через плечо и увидела Марию, вытирающую кухонную раковину, ее осуждающий взгляд устремлен на меня.

Мой голос звучал скучающе, когда я вернула свое внимание к холодильнику, выбирая вместо сока миску нарезанного кубиками арбуза. Мне бы не помешало дополнительное увлажнение.

— Было бы невежливо отклонять приглашение, Мария. Я думала, ты будешь гордиться моими безупречными манерами.

Она цокнула, пока я взяла вилку.

— Ты могла бы одеться un poco mas.(Пер. немного больше). В таком виде все мальчики пойдут за тобой домой.

Наконец, я посмотрела на Истона. Он быстро опустил взгляд на учебники перед собой, но я не пропустила мрачный блеск в его глазах. Очевидно, это его не забавляло.

Выгнув бровь, я поставила миску прямо напротив него на островок и толкнула вилкой арбузный кубик.

— Кто сказал, что я не хочу, чтобы кто-нибудь провожал меня до дома?

Теплое удовлетворение переполнило меня, когда Истон крепче сжал ручку. Мускул на его челюсти дернулся, но он продолжил работать над тем, что писал, без сучка и задоринки. Интересно, как далеко мне нужно зайти, чтобы заставить его сломать эту ручку пополам.

Возможно, время от времени мы переглядывались, но наши игры всегда проходили в тишине. На протяжении трех лет, что я была младшей сестрой Истона и он заговаривал со мной, только когда его провоцировали. Даже тогда я могла пересчитать по пальцам одной руки количество полных предложений, которые он мне сказал. Ну, был один раз, когда он сказал больше, хотя это была ночь, когда я была сломлена. Ночь, которую я никогда не забыла бы. Но это было много лет назад, и я упорно трудилась, чтобы никогда больше не раскрывать эту сторону себя.

— Jovencita (Пер. молодая леди), тебе не нужно, чтобы за тобой повсюду ходил еще один мальчик.

— Нет? Тогда, может быть, мужчина? — размышляла я, впиваясь зубами в дольку арбуза.

На другом конце острова плавные каракули пера по бумаге стали быстрее, грубее.

— Ой, нет. Нет, нет. Тебе нужен хороший мальчик, — она открыла кран, чтобы вымыть руки. — Uno como Easton. (Пер. Такой, как Истон)

Его тело напряглось, штрихи пера на полсекунды сбились. Он не отрывал взгляда от своей работы, когда проворчал:

— Ты слишком высокого мнения обо мне, Мария.

Я слизала немного арбузного сока с уголка губ.

— Хм, а ты что думаешь, Истон? — съязвила я. — Такой хороший мальчик, как ты, смог бы справиться с такой девушкой, как я?

Его взгляд скользнул вверх, и мое сердце замерло, когда он остановился на моем. Моя кожа загорелась. Его золотисто-карие глаза всегда изучали, впитывая каждую деталь. Подобно торнадо, они подхватили меня, когда я не готова, и не отпускали, пока не закончили бы со мной. Выражение его лица помрачнело, и от этого у меня по голым рукам побежали мурашки. Этого единственного взгляда достаточно, чтобы напомнить мне, что даже хорошие мальчики могли быть очень, очень опасны.