Лжец. Мы больше не твои (СИ)

Сердце бьется через раз, а я мысленно своих двойняшек вспоминаю, их глаза, улыбки, сердце наполняется томлением, и шебутные мысли лезут в голову, потому что моего Валерку вспоминаю, и кажется, что у моего малыша такие же всполохи в радужке глаз золотистые, как и у Вадима…

Губу прикусываю и тихо скулить начинаю…

Мой муж был бесплодным. Он изначально знал, что детей у него быть не может, и при этом столько времени мучил меня, наблюдал за моими страданиями, подговаривал врачей… он знал, что у него не может быть детей… но у него есть кровный брат Вадим… его конкурент, имеющий огромные капиталы… и дети… от Царева…

Шестеренки в голове крутятся, и я на миг прикрываю ладонью губы, когда в мозгу рождается догадка…

– Боже… – шепчут губы…

А потом мне кажется, что я в шаге от сумасшествия…

Дверь в палату открывается, и входит улыбчивая девушка медсестра, а я ее за руку хватаю и упрашивать начинаю.

– Прошу вас, позвольте мне повидаться с Вадимом, хотя бы просто посмотреть на него…

– Нельзя, госпожа Станиславская, – режет слух фамилия Петра, но я не поправляю, – он в отделении интенсивной терапии…

– Послушайте, мне бы просто одним глазком взглянуть…

Миловидная блондинка смотрит на меня с жалостью. Примерно представляю, как я могу выглядеть с разбитыми губами, и лицо болит сильно, щеку ощутимо жжет, и мне кажется, что там все припухло…

– Вы знаете… я… передам вашу просьбу врачу, он подойдет, вы с ним пообщаетесь…

Опять улыбается.

– Это все, что я могу для вас сделать…

– Спасибо вам, это уже… очень много…

Глава 19

Нина

Меня выписали. К Вадиму так и не позволили зайти…

Я приходила в больницу почти каждый день, и каждый день мне говорили, что нельзя. А потом…

Потом Вадима перевели. Кристовский организовал реабилитацию за рубежом, а я…

Я стояла перед опустевшей палатой и плакала. Не понимая, почему меня не пустили к Цареву…

Все закрутилось. Одно событие за другим.

Похороны Петра прошли как в тумане. Я просто оцепенела. Не знаю…

Несколько дней жила, как в тумане, пока ко мне не наведались юристы моего мужа и не сообщили, что все, что принадлежало ему, в определенный момент было переоформлено на меня, и теперь я полноправная хозяйка…

Впрочем, все то же самое мне и сказал Кирилл Кристовский, который обладает не дюжей хваткой…

Я взяла тайм-аут. Попросила немного времени, чтобы прийти в себя, которое мне и было выделено, и теперь на заднем дворе родительского дома я играю со своими малышами.

– Валера, не бросайся в Кирюшу игрушкой!

Останавливаю своих малышей, которые опять не поделили что-то. Обнимаю хнычущего Кирюшку и целую в лобик, и вот спустя несколько минут мои малыши вновь бегают по газону, весело смеются, а я смотрю на них, и сердце щемит.

Являются ли мои малыши сыновьями Петра?

А может быть, они есть плоть и кровь Вадима?

Как такое вообще возможно?!

Отгоняю мысли и поднимаюсь с колен, стряхиваю песок.

– Нина, к тебе пришли! – крик мамы, и я оборачиваюсь, моя дорогая мамочка подходит ко мне. – Иди, дочка, я побуду с малышами.

Обнимаю свою мамулю, которая теперь знает все…

Помню, как рыдала на коленях у мамы, как рассказывала о произошедшем, и как мама мои волосы гладила.

– Все будет хорошо, Нина… Ты просто надейся… Пути Господни…

Улыбаюсь маме и прохожу в дом, а затем я леденею, когда сталкиваюсь взглядом с желтыми глазами высокого, атлетически сложенного мужчины в идеальном костюме.

Замираю. Пошевелиться не могу. Просто смотрю, и сердце пропускает тревожные удары.

– Вадим… – выдохом.

Шаг. Удар сердца.

– Живой…

Еще шаг.

И я не выдерживаю. Срываюсь с места и бегу к мужчине. Врезаюсь в его огромное тело. Прижимаюсь к нему и прикрываю веки, ощущая, как сильные руки смыкаются на мне, как притягивает к себе, вжимает сильно, а я плачу…

– Живой… Живой…

Твержу и не понимаю, как слезы текут по щекам, как трясти начинает.

Чуть тянет меня за волосы, заставляет откинуть голову и вглядывается в мои обескураженные глаза.

– Меня не пускали к тебе… – выдыхаю с обидой, и Вадим кивает.

– Я знаю, родная, знаю…

– Но почему?! – спрашиваю с горечью, и Царев отпускает меня.

– Я принес результаты ДНК-теста.

Тянется к внутреннему карману пиджака и передает мне запечатанный конверт, а я замираю. Смотрю в глаза мужчине, тихонечко цепляю результат и замираю.

Но потом собираюсь и вскрываю, достаю результаты и… все плывет перед глазами, пока, наконец, я не цепляю взглядом результат и в шоке поднимаю глаза на Вадима.

Его лицо будто в дымке из-за непролитых слез, которые пеленой встают. Секунды проходят прежде, чем я осознаю, что именно прочла.

Рыдание вырывается из горла, ноги слабнут, и я почти падаю, но сильные руки мужчины ловят меня, а затем я оказываюсь прижатой к литой груди.

Меня сотрясают спазмы, и слезы текут из глаз, я комкаю сорочку Вадима и плачу, будто все свои горести, всю боль выплакиваю, а Вадим молча сносит мою истерику, прижимает к себе и чуть покачивается, успокаивая меня.

Горячие ладони на моей спине, его запах с горечью полыни, который забивается в ноздри, и в животе бабочки будто порхать начинают…