Лжец на кушетке

Мне нужен кто-то, кому я могу доверять. Если бы можно было поговорить с Сетом Пейндом! Но к нему мне дороги нет. Может, мне не стоило так круто с ним обходиться… Нет, нет и еще раз нет! Сет это заслужил. Я поступил именно так, как должен был поступить. Он получил по заслугам.

Один из пациентов Маршала, психолог-клиницист, часто рассказывал ему о своей группе поддержки, в которую входили десять мужчин-терапевтов. Они проводили вместе два часа каждые две недели. Пациент утверждал, что собрания всегда приносили немало пользы, к тому же члены группы могли обратиться друг к другу, когда им требовалась помощь. Разумеется, Маршал не одобрял членство своего пациента в подобной группе. В более консервативные времена он бы запретил ему посещать эти собрания. Поддержка, подтверждение, утешение – все эти патетические костыли всего лишь усиливают патологию и тормозят работу реального психоанализа. Тем не менее сейчас, в данной ситуации, Маршал чувствовал острую необходимость в такого рода общении. Он вспомнил, как на собрании Сет Пейнд говорил, что в современном обществе настоящую мужскую дружбу днем с огнем не сыщешь. Да, ему нужен был друг.

В воскресенье, в полночь, когда в Цюрихе было девять утра, Маршал позвонил Питеру и услышал тревожное сообщение, записанное на автоответчик: «Вы позвонили в Финансовую группу Макондо. Мистер Макондо отправился в девятидневный круиз. На этот срок офис прекращает свою работу. Если ваш вопрос требует немедленного решения, пожалуйста, оставьте свое сообщение. Автоответчик регулярно проверяется, и мы сделаем все возможное, чтобы связаться с мистером Макондо».

Круиз? Офис компании такого масштаба закрывается на девять дней? Маршал оставил сообщение, в котором просил мистера Макондо связаться с ним по неотложному делу. Позже, когда он снова лежал без сна, новость о круизе уже не удивляла его. Очевидно, между ними произошла ссора, думал он. Питер поссорился с Адрианой, или, может быть, Адриана разругалась с отцом, и Питер под влиянием момента решил уехать, чтобы прийти в себя, развеяться. И либо с Адрианой, либо без нее отправился в круиз по Средиземноморью. Скорее всего именно так все и было, и ничего больше.

Но шли дни, от Питера не было никаких известий, и Маршал все сильнее и сильнее опасался за вложенные в его предприятие деньги. Он в любой момент мог обналичить банковский вексель, но это означало, что он не сможет воспользоваться щедрым даром Питера с выгодой для себя. Глупо поддаваться панике и терять эту уникальную возможность. И из-за чего? Из-за того, что Адриана не пришла на сеанс? Глупости!

В среду в одиннадцать утра у Маршала выдался свободный час: место Эрнеста в его расписании так и осталось вакантным. Он прошелся по Калифорния-стрит, миновал клуб «Пасифик юнион», где обедал тогда с Питером, но, пройдя еще квартал, вдруг вернулся к нему, взбежал по ступенькам, вошел в мраморные двери, прошел мимо рядов блестящих латунных почтовых ящиков и окунулся в неверный свет грандиозной ротонды, увенчанной стеклянным куполом. Там в окружении кожаных диванов цвета красного дерева стоял Эмиль, блестящий мажордом в безукоризненном смокинге.

Маршал вдруг вспомнил свой поход в «Avocado Joe’s»: куртки золотоискателей, клубы табачного дыма, брюнета в костюме от Борсалино, обвешанного драгоценностями, и Дасти, пит-босса, от которого он получил выговор за подглядывание: «Мы тут очень трепетно относимся к чувствам». И звуки – звуки бурной деятельности в «Avocado Joe’s»: щелканье фишек, треск бильярдных шаров, гул голосов, разговоры об азартных играх. «Пасифик юнион» был наполнен приглушенными звуками. Официанты сервировали стол для ленча под аккомпанемент легкого звона столового серебра и хрусталя; посетители клуба вежливым шепотом вели разговоры о приобретениях на рынке ценных бумаг, итальянские кожаные туфли мягко ступали по дубовому паркету.

Где же мой дом? И есть ли вообще у меня дом, думал Маршал, как думал сотни раз до этого. Где его место – в «Avocado Joe’s» или в «Пасифик юнион»? Неужели его, неприкаянного, будет вечно носить между двумя берегами, неужели он всю свою жизнь будет пытаться покинуть один берег, достичь другого? И если какой-нибудь демон или джинн скажет ему: пора решать, выбери один из них, и он станет твоим домом во веки веков, что он выберет? Он вспомнил, как проходил курс психоанализа у Сета Пейнда. «Мы никогда с этим не работали, – подумал Маршал. – Мы не касались ни «дома», ни дружбы, ни, если верить Ширли, денег и жадности. Так, черт возьми, чем же мы занимались девятьсот часов кряду?»

Тем временем Маршал сделал вид, что «Пасифик юнион» – его дом родной, и направился прямо к мажордому.