Лжец на кушетке

«Добрый день, Эмиль. Доктор Стрейдер. Пару недель назад я обедал здесь с мистером Макондо, и он сообщил мне о вашей феноменальной памяти, но даже вы могли забыть посетителя, которого видели лишь однажды».

«Конечно, доктор, я прекрасно вас помню. А мистера Маконду…»

«Макондо».

«Конечно, прошу прощения, Макондо. Даже феноменальная память иногда подводит. Но я действительно прекрасно помню вашего друга. Мы встречались лишь однажды, но он произвел на меня неизгладимое впечатление. Шикарный и очень щедрый джентльмен!»

«Вы хотели сказать, что встречались с ним лишь однажды в Сан-Франциско. Он говорил, что помнит вас с тех пор, когда вы были мажордомом в клубе в Париже».

«Нет, сэр, вы, должно быть, ошибаетесь. В Париже я действительно работал в «Cercle Union Interalliee», но я никогда не встречал там мистера Макондо».

«Может, в Цюрихе?»

«Нет, я совершенно уверен, что мне не доводилось видеть этого джентльмена никогда раньше. Я впервые увидел его в тот самый день, когда вы вдвоем пришли сюда на ленч».

«Да? И что вы хотите этим сказать? То есть, я хотел спросить, откуда он вас тогда так хорошо знает?… То есть… откуда он вообще знает, что вы работали в парижском клубе? Как ему удалось проникнуть сюда на ленч? Нет, я хотел спросить, является ли он вообще членом этого клуба? Как он с вами расплачивался?»

«Сэр, возникла какая-то проблема?»

«Да, в этой связи очень важен тот факт, что вы притворялись, что прекрасно его знаете, что он ваш старый друг».

Эмиль выглядел обеспокоенным. Он посмотрел на часы, огляделся. Ротонда была пуста, в клубе царила тишина. «Доктор Стрейдер, у меня есть несколько свободных минут перед ленчем. Прошу вас, давайте сядем и все обсудим». Эмиль провел Маршала в небольшую комнатку прямо по выходе из залы. Там он усадил его на стул и попросил разрешения закурить сигарету. Глубоко затянувшись, Эмиль спросил: «Могу я быть с вами откровенным, сэр? И, так скажем, не для записи?»

«Разумеется», – кивнул Маршал.

«Я уже тридцать лет работаю в эксклюзивных клубах. Последние пятнадцать лет в качестве мажордома. Я вижу все. Я ничего не упускаю. Как я вижу, доктор Стрейдер, вы мало знакомы с клубами такого рода. Прошу простить меня, если я слишком много себе позволяю».

«Нет-нет, что вы», – отозвался Маршал.

«Вы должны понимать, что члены закрытых клубов всегда пытаются что-то вытянуть из других членов – какие-либо привилегии, приглашение, знакомство, капиталовложение, что угодно. И чтобы… так сказать… «подмазать» процесс, человек должен произвести впечатление на другого. Я, как и любой мажордом, должен играть в этом свою роль; я обязан следить за тем, чтобы все проходило гармонично. Поэтому, когда мистер Макондо подошел ко мне тем утром и поинтересовался, не работал ли я в каком-нибудь европейском клубе, я, естественно, со всем радушием ответил, что десять лет проработал в Париже. А когда он подчеркнуто дружелюбно поприветствовал меня в вашем присутствии, что я должен был сделать? Повернуться к вам, его гостю, и сказать, что никогда не видел этого человека?»

«Ни в коем случае, Эмиль. Я прекрасно вас понимаю. И не критикую вас. Просто я был ошеломлен, узнав, что вы его не знаете».

«Но, доктор Стрейдер, вы говорили, что возникла некая проблема? Надеюсь, не слишком серьезная? Если произошло что-то серьезное, я хотел бы знать об этом. Клуб тоже должен быть в курсе».

«Нет, нет, ничего страшного. Я просто потерял его адрес, а мне очень нужно с ним связаться».

Эмиль помолчал. Очевидно, все было значительно серьезнее. Но когда он понял, что дальнейших разъяснений не последует, поднялся. «Прошу вас, подождите меня в ротонде. Я постараюсь найти информацию, которая вас интересует».

Маршал сел, раздосадованный своей неуклюжестью. Это был выстрел наугад, но, возможно, Эмиль сможет ему помочь.

Мажордом вернулся через пару минут и вручил Маршалу листок бумаги, на котором были написаны те же адрес и телефон, которые он уже знал: «Судя по записям, он стал членом этого клуба благодаря членству в цюрихском клубе «Baur Au Lac». Если вам будет угодно, мы можем по факсу запросить у них более свежую информацию».

«Да, прошу вас. И, если можно, не могли бы вы переслать мне копию этого факса. Возьмите мою визитку».

Маршал собрался уходить, но Эмиль остановил его и шепотом добавил: «Вы спрашивали, чем он расплачивался. Я скажу вам, доктор, но тоже по секрету. Мистер Макондо платил наличными, и платил щедро. Он дал мне две стодолларовые купюры и сказал, чтобы я заплатил за ленч, оставил хорошие чаевые официанту, а остальное забрал себе. В таких вопросах моей феноменальной памяти можно доверять полностью».

«Спасибо, Эмиль, вы очень помогли мне». Маршал заставил себя вытащить из своего зажима двадцать долларов и сунуть их в посыпанную тальком руку мажордома. Он опять направился к выходу, но вдруг вспомнил еще кое-что.