Лживая птица счастья - 2 (СИ)

«Крейд! Только самоубийства мне не хватало», — угрюмо подумал он и, убрав оружие в кобуру, поискал глазами Мари. Засыпанная цветами она лежала на жертвенном алтаре божества Весны. Как она там оказалась Ник не помнил, но был уверен, что цветы не его рук дело. «Значит, это сделал тиаран», — решил он. Увидев на своей руке золотой браслет, он направился к жертвенному алтарю, намереваясь оставить его Мари, но внутреннее сопротивление заставило его передумать. «Семейная реликвия ей не по статусу, к тому же она взяла её без спросу, а это карается смертью… впрочем, вор уже наказан». Видение страшно изуродованной девушки, висящей на перекладине, вновь потянуло его во тьму безумия, но на этот раз он не дал ему завладеть собой.

«Хватит! Прими содеянное и перестань сходить с ума! — борясь с душевной пустотой, что, как чёрная дыра, пожирала его волю, Ник стиснул зубы. — Реази Вестаньо! Ты поклялся матери и богам, что Мари умрёт от твоей руки, и она умерла. Как видишь, от судьбы не уйти… Глупец! А ты думал, что можешь дать обет богам, а затем презреть их волю?»

— Сожги тело, а пепел развей над горами, — приказал он тиарану.

— Мой райделин, ваша алин должна быть похоронена в семейном храме, — возразил искин.

— Как незаконнорожденная Мари не имеет на это права. К тому же она не хотела здесь оставаться. Так что пусть уходит. Я её больше не держу, — последовал сухой ответ.

Тиаран подтвердил полученный приказ и Ник зашагал по центральному проходу зала Лотилий, который во всех Священных королевствах служил ещё и тронным залом. Ноги сами привели его в семейный храм. Там он снял с руки золотой обруч и положил его на столик для пожертвований и лишь тогда вспомнил легенду, которую в детстве услышал от жреца, тот был историком по образованию и всё свободное время проводил за чтением древних рукописей. Старик утверждал, что это не простой браслет, а дар самого Священного Ягуара; мол, он подарил его девушке, которая впоследствии стала женой короля Лета из рода Реази Вестаньо. А ещё он утверждал, что дар бога невозможно украсть и браслет так или иначе всегда возвращается в храм, а те, кто посмел на него покуситься, умирают ужасной смертью.

«Вот и Мари не избежала этой участи», — отрешённо подумал Ник.

В детстве он пропустил слова жреца мимо ушей, — ведь тот отвечал за сохранность храмовой утвари. Ник решил, что с помощью выдуманной легенды старик хочет его припугнуть. В то время он и его друзья развлекались тем, что во время утреннего богослужения, проводимого в храме Священного Ягуара, периодически утаскивали ту или иную семейную реликвию со столика для пожертвований. После ночного обхода стражи украденное нужно было вернуть на место, не потревожив при этом сигнализацию. Как правило, это кончалось тем, что юных воришек ловили, и наутро их ждала знатная порка. Причём больше всех перепадало юному принцу, который, из-за опасения что у рая Таятана иссякнет терпение, брал на себя вину за очередную проказу друзей.

Несмотря на подавленное состояние, Ник снова взял браслет со столика для пожертвований и тщательно его осмотрел. Судя по размеру внутреннего кольца, он был рассчитан на мужскую руку, причём довольно крупную. На массивном золотом обруче не было ни девиза, ни узоров, ни гнёзд от потерянных камней. А вот потёртостей и царапин, какие возникают от долгой носки, на нём было более чем достаточно. «Неужели ремино Сколето сказал правду и этот браслет действительно принадлежал Священному Ягуару? Что-то не верится. Скорей уж он принадлежал простому воину или командиру низкого ранга и попал в храм за какие-то заслуги перед нашей семьёй. Когда я был мальчишкой, у меня даже мысли не возникало взять его в качестве трофея — слишком уж неказиста добыча. Видимо, так думал не я один, если его недобрая слава подтвердилась лишь на Мари, — повертев браслет, но так и не найдя в нём ничего примечательного, Ник надел его на руку. — Что ж, посмотрим, убьёшь ли ты меня».

Подойдя к парящему в воздухе Священному Ягуару, он опустился на колени и, прижав ладони к груди, по привычке закрыл глаза. Несколько раз он начинал читать молитву и каждый раз замолкал. Не то чтобы родник его веры иссяк, но слова благодарности, обращённые к богу, не находили отклика в его смятенной душе.

Несмотря на редкие посещения семейного храма, Ник был религиозен и верил, что боги не просто так посылают испытания, да и жрецы говорили, что таким образом они отмечают избранных. И поскольку короли уже по определению божьи избранники, то он, памятуя об этом, стойко держал удары судьбы. Не сразу, но он смирился с потерей всего, что было ему дорого — с потерей родины, близких, друзей и даже любимой девушки. А вот мириться с потерей Мари он не хотел. И не потому, что потеря была ещё слишком свежа, Ник подспудно чувствовал что-то неладное в её смерти.