Лживая птица счастья - 2 (СИ)

— Какое там, — вздохнула Мари. — Всего лишь отвела душу, чтобы не лопнуть от злости.

— В любом случае тебе пора заниматься. Итак, приступим. Для закрепления пройденного материала прочитай и переведи вот это.

На возникшем экране высветился эрейский текст, и Мари вздохнула ещё тяжелей.

— Вот даже не знаю, кто из вас хуже: слуга или хозяин.

— На данный момент я хуже, — «порадовал» её искин. — Ну, что там написано?

— Какая-то абракадабра. Ремина Рабаска Кодо была от рождения слабой, робкой и зачем-то съела свои свадебные туфли, за что её отец ремино Ротим Кодо заставил её зевать от цам до цук, после чего велел слугам её связать и бросить у дан-е Весны, видимо, храма Весны, что находится у Вопящих Камней Сокровенных Желаний. Восемь лет бедняжка верой и правдой служила Лотилану, за что ей было даровано благословение через сто благородных паломников, сопровождавших райделина Саятана, принадлежащего к не правящему дому Лета, что в Соузе ар-бойк. Они шли поклониться Священному Ягуару и по дороге остановились в храмовой бо-а-алеа, видимо, в храмовом странноприимном доме. Спустя файсу… видимо, девять месяцев ремина родила красивого мальчика, узловат… крепкого и лучист… стройного, как ловаэйс. Своими тёмными волосами и небесно-синими глазами он походил на райделина Саятана. Радостная ремина Рабаска вернулась к отцу и, прижимая к груди сына, упала ему в ноги. Не ожидавший такого чудесного подарка от разутой дочери ремино Ротим пустил слезу… О! — глаза и рот Мари округлились от удивления. — Правильно я понимаю, что ремина Рабаска восемь лет служила храмовой проституткой?

Ким хихикнул.

— Правильно.

— И той благословенной ночью, помимо райделина Саятана, её поимели сто благородных жеребцов?

— Да.

— Нет, не может быть! — не поверила Мари. — Это всё сказки.

— Может, сказки, а может, нет. К твоему сведению, эреи крайне неохотно брали замуж слабых изнеженных женщин, а ремина Рабаска именно такой и предстаёт в легенде.

— За одну только ночь на ней потопталось сто с лишним мужиков, и после этого ты говоришь, что она слабая и изнеженная?

— Как бы то ни было, ремине Рабаске повезло, что она сумела родить ребёнка и этим продолжила свой род. Так что зря ты думаешь, что райделину нужна забитая курица. Он хочет, чтобы ты была сильной, умелой и при этом преданной ему всей душой, — наставительно произнёс искин.

— Ха! А на деле выглядит так, будто он делает всё, чтобы я загнулась.

— Не говори ерунды! — перебил он девушку, и она насторожилась, услышав смущённые нотки в его голосе.

— Ты, электронный поросёнок! Ну-ка признавайся, что ты скрываешь от меня.

— Да ничего такого, честное слово! — попробовал отпереться искин.

— Как говорит Ладожский, честное слово врать готово и мне кажется сейчас именно этот случай. Ким, если ты что-то знаешь, не скрывай от меня… Ты знаешь! — уверилась Мари. — Я думала, мы друзья, а ты как был бездушной железякой, так ею и остался! — бросила она в сердцах.

— Мари, пожалуйста! Я не могу! Райделин запретил мне рассказывать… — не привыкший лгать искин заколебался. — Давай так, выучи эрейский язык и почитай легенду о «Пророчестве Лоти», хорошо?

— Договорились, — кивнула девушка. — Как твои дела? — поинтересовалась она.

— Плохо, — ответил Ким и торопливо добавил: — Всё, больше не расспрашивай! Не трать понапрасну мои последние свободные крохи памяти. Я перехожу в режим тиарана. Мари, продолжай чтение, — сказал он уже мужским голосом.

Когда есть стимул, обучение идёт куда эффективней. Заинтересовавшись, что же это за пророчество и каким образом оно связано с ней, Мари подналегла на язык. Поначалу ей очень мешала образная составляющая, но, в отличие от лингвистов, изучающих мёртвые языки, ей было гораздо проще, — ведь у неё под боком был живой носитель эрейского языка и умная машина, способная объяснить любую идиому.

Поскольку менталитет народа так или иначе отражается в письменном творчестве, она, по мере изучения культуры предков, начала осознавать, насколько та самобытна и насколько велика пропасть, лежащая между эреями и современной цивилизацией. Заодно она начала понимать, что ей пытался втолковать Ник, когда говорил, что ему невозможно отказаться от своих привычек. И это действительно было так.