Лживая птица счастья - 2 (СИ)

Любопытство и понимание культуры предков привело к тому, что Мари играючи изучила бытовую часть ритена и допускала всё меньше ошибок в выборе одежды и манере поведения. Затем её заинтересовали тренировки, позволяющие дисциплинировать ум и таким образом наращивать ментальную мощь. Поначалу у неё не получалось, но советы Ника поправили положение. С похвальным упорством она медленно, но верно упорядочивала связи с ноосферой, которая была тем самым усилителем ментальных способностей, которых ей так не хватало. Ритен по части физического развития тоже пошёл на лад. Самостоятельное изучение приёмов боя с туаши — сначала по письменным источникам, а затем в виртуальном зале — привело к тому, что она резко прогрессировала и в этом направлении.

Раньше скорость, с которой девушка усваивала технику владения туаши, удивляла Ника, теперь он знал в чём здесь причина и был беспощаден в занятиях, не делая ей скидок, положенных новичку. Просматривая записи виртуала, он видел, что по уровню подготовки Мари уже готова к сражению на мечах в реале, тем не менее продолжал тренировки с критой. Она по-прежнему уходила из тренажёрного зала основательно исхлёстанная и в крови с головы до пят. Из-за этого наладившиеся между ними отношения снова испортились.

И чем больше девушка замыкалась в себе, тем жёстче Ник относился к ней. Причём он сам не понимал, зачем он это делает, — ведь она очень быстро училась и придраться, в общем-то, было уже не к чему.

Вскоре он добился, чего хотел. Стараясь избежать наказания Мари превратилась в идеальную эрейскую леди и не допускала ни малейшей ошибки: ни в бытовых мелочах, ни в манере поведения, но его неудовольствие не улеглось.

В общем-то, причина была проста. Ник не хотел признаваться самому себе, что прежняя Мари нравилась ему куда больше, чем эта равнодушная кукла в дорогих нарядах, безупречно накрашенная и причёсанная и которая открывала рот лишь для того, чтобы ответить на заданный вопрос — коротко и по существу, без каких-либо эмоций в голосе.

Когда он ставил её на колени, причём иногда без причины, она не возмущалась и стояла до тех пор, пока он не разрешал ей встать. В такие моменты он, глядя на напряжённо выпрямленные плечи и опущенную голову девушки, с трудом удерживался от того, чтобы не отхлестать её критой — да так, чтобы она не выдержала и, отбросив притворство, возмутилась, но каждый раз брала верх осторожность. Он видел, что Мари больше играет в послушание и ему не хотелось доводить её до предела, чреватого неповиновением. Вызывали у него опасения и её растущие способности в ментале. Правда, несмотря на все её старания он легко преодолевал ментальный щит, которым она время от времени пыталась закрыться от него.

Стоило Нику вспомнить, что он подумал, когда тиаран надёжно скрыл её мысли, и его до сих пор охватывал гнев. Не то чтобы он поверил, что любит Мари, и всё же — тогда ему действительно казалось, что она ему не безразлична. Ну а когда он узнал, что это происки искина, обретшего самостоятельность и боящегося, что он сотрёт его личность, тогда было уже поздно — информация о пророческом видении запоздала: Мари уже была его алин и ему оставалось лишь ждать, когда она огорошит его вестью о том, что беременна. При других обстоятельствах Ник, как любой эреец, был бы страшно рад наследнику, а теперь он был бы рад тому, если бы выяснилось, что она не способна иметь детей. Вот только он не верил, что ему так крупно повезёт.

***

Несмотря на испытываемое моральное удовлетворение, Мари тем не менее приходилось нелегко. Она была из тех, кто предпочитал худой мир доброй ссоре, поэтому постоянная война характеров действовала ей на нервы. От природы она была общительной, но из-за конфронтации с Ником ей не с кем было даже поговорить — воспользовавшись поводом, он полностью отрезал её от внешнего мира. Ким был единственным, с кем она могла отвести душу, но искин экономил ресурсы памяти и не часто баловал её беседой. Вот поэтому почти всё свободное время она проводила в виртуальном зале, отрабатывая приёмы сражения на туаши.

Поначалу Мари шла туда с опаской, но ей больше ни разу не попалась белокурая красавица, которую она окрестила Молью, и которая так сильно отделала её во время первого занятия в виртуале. По большей части её наставницей и спарринг-партнёром выступала девушка, очень похожая на рабыню из видения, чем она была вполне довольна. Мари она нравилась. Девушка была ненамного старше Аннабель, и она воспринимала её как ещё одну младшую сестру, причём единокровную. Она сразу подметила, что внешне они очень похожи.

Дралась «сестричка» великолепно и, главное, не было случая, чтобы она неуважительно отнеслась к своей ученице из реала. Наоборот, видя, что у Мари не получается, девушка терпеливо показывала, как правильно провести приём, и затем одобрительно кивала, когда у неё выходило как надо.