Лживая птица счастья

— Я знаю, давайте дальше, а меня можете называть Михаилом Яновичем.

— Спасибо, сэр, я постараюсь не злоупотреблять вашей снисходительностью, — сказал возбужденный Мирон и несколько несвязанно начал излагать происшедшие с ними события. — Поначалу в средневековом гадюшнике мы с Никотаном оказались порознь. А когда встретились, райделин здорово разозлился. Он кричал, что выкурит местного кукловода-весельчака и давай из бластера палить по домам!.. Шум, гам, целое море пламени! Тут приперлись эти дураки стражники и потащили нас к бургомистру. А в городской ратуше и приключилась вся эта фигня. Вместо местных олухов с алебардами против нас вдруг выступил очень серьезный противник, какой-то странный мужик в золотых доспехах и с горящими волосами и глазами! Просто жуть!..

— Ясно, что ничего не ясно, — произнес Палевский, резко остановившись. — Давайте, молодой человек, поступим по-другому. Вы откроетесь мне, и я сам увижу, что с вами произошло.

— Ну, в чем дело? — нетерпеливо добавил он, видя, что юноша колеблется.

Тот с отчаянием посмотрел на него, но затем покорно открыл свой разум и Палевский нетерпеливо ворвался в него. Закончив считывать информацию, он призадумался, не сразу заметив, что юноша свалился без сознания.

— Матка боска! Это еще что за фокусы!.. — удивился он и похлопал себя по карманам. — Отлично!

Палевский вытащил шприц со стимулятором, который в спешке забыл выложить. Сделав укол, он потряс его за плечо.

— Ну-ка, поднимайся, Мирон, нам нужно спешить!

— Простите, сэр! — виновато глядя на него, бледный юноша вскочил на ноги и криво усмехнулся. — Никотан, говорит, что на меня так подействовали чипы-усилители, с которыми я баловался до этого. С тех пор я, как красна девица, каждый раз падаю в обморок, стоит только кому-нибудь прикоснуться к моему разуму.

— Очень интересный случай! Мирон, как только всё закончится, обязательно приходи ко мне в институт. Попытаемся справиться с твоей проблемой.

— Спасибо, Михаил Янович. Простите за задержку, нам нужно спешить. Вы же видели что за дьявольское отродье в противниках у Никотана.

— Идем.

Оказавшись у дверей, ведущих в виртуальный мир, Палевский остановил юношу.

— Лучше тебе остаться, Мирон. Ведь Ник хотел, чтобы ты был в безопасности, — мягко сказал он.

Тот напряженно выпрямился, глядя на него.

— Простите, рай, но что бы Вы ни решили, я иду с Вами. Ведь я аталин Ника и знаю свой долг, — видя, что он колеблется, Мирон с отчаянием произнес: — Поймите, сэр, я же телохранитель и должен защищать его до последней капли крови!

Смерив его заинтересованным взглядом, Палевский задумчиво протянул:

— Понимаю. Удивительная преданность хозяину, — и быстро добавил: — Что ж, тогда не смею препятствовать, показывай дорогу.

Мирон приложил ладонь к сканеру и, взявшись за ручки, потянул двери на себя. Но не тут-то было. Несмотря на максимум приложенных усилий, ее массивные створки даже не шелохнулись.

— Черт! — выругался он и, разбежавшись, ударил их плечом, но результат остался прежним.

— Дай-ка, я попробую, — решительно сказал Палевский, отстраняя его. Но и его усилия не увенчались успехом. Тогда он достал бластер и выстрелил из него по дверям. Но те по-прежнему стояли насмерть, причем без особых признаков ущерба на полированной поверхности после выстрела.

Расстроенный неудачей Палевский помрачнел и упрямо сжал челюсти. Неожиданно его зеленые глаза полыхнули зеленым пламенем. Он вытянул перед собой руку, и на его ладони появилось плоское овальное пятно непроглядного мрака, которое начало быстро увеличиваться в размерах. Когда оно в высоту достигло роста взрослого человека, Палевский приложил его к двери, и та мгновенно исчезла, равно как и пятно на его ладони. Мирон безмолвно шагнул следом за ним в образовавшийся проём. Немного погодя он оглянулся — двери виртуального зала находились на своем прежнем месте. «Чудеса в решете! С каждой минутой все страньше и страньше! У кого бы узнать, что ж такое творится вокруг?» — ошарашено подумал он.

Но своего спутника юноша не решился спрашивать. Что-то такое появилось в нем, отчего по его спине временами пробегал ледяной озноб. Больше не спрашивая у него дороги, отец Ника летящей походкой целеустремленно двигался вперед, и запыхавшийся Мирон еле поспевал за ним. «Черт! Наверно, режим крейсерской скорости — это у них семейное!»

Впереди показалось здание городской ратуши. Завидев её, обрадованный юноша бросился к ней почти бегом, но все равно не смог обогнать своего стремительного спутника. Они протолкнулись в передние ряды и замерли в изумлении. На огромной площади в круге хохочущих зрителей находились двое — босоногий рыжеволосый мальчишка лет двенадцати в обычной рубахе и штанах и незнакомая высокая женщина, полностью облаченная в синие матовые доспехи. Разъяренная красотка гоняла своего мелкого противника по кругу, а тот, покатываясь со смеху, ловко уворачивался от ударов её меча.