Лживая весна

Как и ожидал Вюнш, Карл Габриель действительно погиб двенадцатого декабря 1914-го года. В подтверждение этого к делу была приложена фотокарточка братской могилы в Сен-Лоран-Бланжи – одной из многочисленных деревенек под Аррасом. Хольгер с удовлетворением отметил, что, судя по фотографии, за могилой ухаживали. Окончательным же доказательством смерти Карла была подшитая к делу копия отчета о потерях, поданного гауптманом Бертинком шестнадцатого декабря 1914-го года. «Молодцы! Основательно поработали…» – в чем бы ни заключалась причина тщательности работников Народного союза, Вюнш мог лишь похвалить их работу.

На следующей странице приводились показания сослуживцев Габриеля, видевших его смерть. В голову Хольгера пришло подозрение, что Рейнгрубер подшил к делу №44518 копию этих показаний, однако после сверения имен опрошенных он был вынужден отказаться от этой мысли. Только два человека давали показания и Рейнгруберу, и для Народного союза – Леопольд Маркс и Пауль Фишер. Разница в описаниях была только внешней, с точки зрения фактов они друг другу соответствовали. У Вюнша больше не оставалось сомнений в том, что Карл Габриель действительно погиб в середине декабря 1914-го года.

Хольгер обратился к медицинскому листку, очевидно, скопированному прямо из личного дела в Министерстве обороны. «А парень-то явно добровольцем пошел…» – медицинский лист однозначно говорил Вюншу, что в 14-м году в общий призыв Карл Габриель не попал бы по здоровью. Насколько ему было известно, с астмой и в 18-м определяли в части тылового снабжения, а то и вовсе признавали негодным к службе. Помимо астмы у Карла были проблемы с внутренним ухом, а также был вырезан аппендикс.

«Астматик с плохой координацией движений в условиях окопного кошмара и газовых атак – у него не было ни одного шанса…» – сердце Хольгера в очередной раз сжала стальная рука разочарования. В 14-м году им всем казалось, что Война это победный парад в Париже. «Причем не только мы, но и австрийцы, русские, французы, бельгийцы, англичане… Если бы все мы знали тогда, через что нам придется пройти в ближайшие годы, мы бы послали куда подальше наших ниспосланных Богом правителей с их стремлением что-то кому-то доказать».

Больше в папке ничего не было. Карл Габриель родился, вырос, женился, погиб – дело закрыто.

Вюнш закурил очередную папиросу и попытался привести мысли в порядок. Карла Габриеля тоже можно было исключать. Подделка отчета гауптмана о потерях была крайне сомнительна, да и остальные доказательства были достаточно убедительны. Хольгер проговорил про себя: «Ни Карл Габриель, ни Лоренц Шлиттенбауэр не убивали Груберов».

Теперь оставались только братья Карла, Ульрих и Вольфганг, а их поиск, соответственно, становился первостепенной задачей. Вюнш выругался про себя – ему нужно было опять закапываться в архив и по обрывочным материалам пытаться установить судьбу двух человек, последняя проверенная информация о которых относилась к началу 20-х годов. «Черта с два я заявлюсь в Рейхсархив раньше понедельника» – эта неделя его изрядно утомила.

Майер, тем временем, закончил изучать отчет Иоханнеса и положил его в папку к остальным материалам расследования.

– Что вы думаете об этом, Франц?

– Думаю, что доктор немного перебарщивает со специальной терминологией, а также, что мы, в общем и целом, знали все это с понедельника.

– Как вам Версия №2?

– А я бы не назвал ее отдельной версией, скорее рассуждениями на полях. Она не противоречит Версии №1. Вполне мог быть какой-то сигнал, «запустивший» убийство, но что это за сигнал, мы все равно не знаем. А по поводу того, что убийца ушел из дома второпях – это все же домыслы…

– Согласен с вами. Но, Франц, идея составить психологический портрет убийцы не была неудачной. Мы многое узнали благодаря доктору. Вы успели прочитать дело Габриеля?

Франц помотал головой.

– Хорошо, тогда вы берите на себя Карла, а я возьму список его роты.

Хольгер подвинул к себе толстую тетрадь, на которой было написано: «3-я рота 13-й резервный полк 6-я Баварская дивизия 3-й Баварский армейский корпус». Он углубился в чтение. Ребята из Народного союза создали громоздкую, но достаточно эффективную систему: сразу на первом листе указывалось, что рота была на перекомплектовании четырнадцать раз, а значит, существовало четырнадцать списков личного состава и все они были в этой тетради. Хольгер быстро разобрался с примечаниями. Крест напротив имени значил, что военнослужащий погиб, в этом случае далее указывалась дата смерти. Сначала в списке шел офицерский состав в алфавитном порядке, а за ним был такой же список нижних чинов.