Лживая весна

– Франц Майер. Рад знакомству.

– С чем пожаловали, господа? Впрочем, что это я? Совсем забыл о гостеприимстве! Прошу в мой кабинет.

Пройдя в глубину просторной квартиры, полицейские увидели часть коллекции Франчини. Для Хольгера зрелище стен, увешанных кинжалами, ножами, саблями, булавами и мечами, было не в новинку. Лицо же Майера говорило о его крайнем изумлении. Коллекция действительно впечатляла, причем, не только размером, но и разнообразием. Изогнутые вперед ножи – кукри – отличительный знак служивших в Британской армии гуркхов – народа из Гималайских предгорий. По соседству даги испанской работы и острейшие японские мечи, которые Уго называл красивым словом «катана». В гостиной нашлось место даже для двух бердышей и арбалета, аккуратно приставленного к стене.

Хольгер с интересом следил за Майером. За короткий период их знакомства он впервые видел своего коллегу настолько изумленным. Как и Хелена в «Гизелле», Франц напомнил Хольгеру, насколько он еще молод. Майер ходил, зачарованно переводя взгляд с одного предмета на другой. «Он еще не был в спальне, где Уго хранит огнестрельное оружие, и в другой спальне, которую Франчини переделал в склад для тех экспонатов, которым не нашлось места на стене».

Кабинет тоже весь был увешан колюще-режущим великолепием. Особое место прямо над спинкой кресла хозяина кабинета занимала коллекция двуручных мечей: устрашающий немецкий цвайхендер, фламберг с волнистым лезвием, настоящий швейцарский эспадон, тонкий четырехгранный панцерштекер, предназначенный для пробивания брони и часто заменявший кавалеристам прошлого пику, и тяжеленный шотландский клеймор. Эта коллекция до сих пор повергала видавшего виды Хольгера в трепет, вызывая в нем детское желание: потрогать, подержать, взмахнуть пару раз.

– Вы, конечно, по делам. Верно, Хольгер?

– Да, Уго. Нам нужна твоя консультация.

– Холодное, огнестрельное?

Франчини становился деловитым и сконцентрированным, когда речь заходила об оружии.

– Холодное. Я принес фотографии.

Вюнш передал Уго сверток с фотокарточками жертв. Тот сначала быстро просмотрел их все, а после этого начал рассматривать их заново, на сей раз, внимательно вглядываясь в каждую. В это время на лице Уго появилась заинтересованность, а его губы сложились в легкую улыбку. «До сих пор жутковато» – когда Хольгер в первый раз принес Уго фотографии жертвы убийства, его изрядно удивило, что Франчини не показал никаких отрицательных чувств, рассматривая их. У большинства людей вид трупа, а тем более вид жертвы убийства вызывает отторжение и страх, но дело было в том – и Вюнш это быстро понял – что Уго не видел трупы. Когда он смотрел на фотографию бедной Маргариты, он видел только раны на ее шее и лице, а не истерзанную девочку. Хольгер понял это, когда спросил у Франчини, двадцать минут разглядывавшего рану на лбу, о том, носила ли жертва усы, а Уго не смог ответить.

– У меня есть идеи. Даже не одна, но ты наверняка пришел со своими.

– Верно, Уго. Давай начнем с девочки.

– С какой девочки?

– С резаных ран на шее и округлой раны на лице.

– Ааа! Да, очень интересная рана на лице! Убийство недавно произошло?

– Давно, одиннадцать лет назад.

– Так это недавно… И какие у тебя идеи, Хольгер?

– Армейский нож образца 1916-го года.

– Возможно… Вполне возможно. Ты имеешь в виду с Западного фронта с выступающей вперед крестовиной?

Увидев непонимающие взгляды полицейских, Уго пояснил:

– С гардой!

– Да, именно такой.

– Ты знаешь, это вполне возможно. Позволь, я сейчас его принесу.

Франчини вышел из комнаты, а Майер обратился к Вюншу:

– Он что, действительно не обратил внимания на жертв?

– Я же предупреждал, что Уго – человек своеобразный. Но можете не сомневаться – все, что касается ранений, он увидел и запомнил.

Франц кивнул, а затем, быстро глянув на Хольгера, вдруг спросил:

– А какой бы вы выбрали?

– Вы о чем?

– Какой бы вы меч выбрали?

– А зачем мне меч?

– Ну, представьте, что вас вызвали на дуэль или, например, вы оказались в бою, где используют только мечи.

– Хм, на дуэль я взял бы свой Люгер и это была бы самая короткая дуэль в истории… А насчет боя…

Хольгер начал озираться по сторонам. Двуручные варианты он отмел сразу. В тесном строю или в окопе с железной оглоблей не развернешься. Взгляд Вюнша упал на короткую широкую саблю. «Тяжелая гарда – можно наносить удары по лицу». Гарда хорошо защищала руку, а клинок подходил для боя в условиях тесноты. Он указал Майеру на свой выбор. Хольгеру понравилась эта игра, и он решил ее продолжить:

– А вы?

Майер, очевидно, заранее решил, так как ответил почти сразу:

– Для дуэли эспаду – это испанский вариант шпаги – и клинок дагу. Я видел их в гостиной. Испанская традиция более прагматична, чем французская, более сконцентрирована на результате.

Франц открывался с новой стороны.

– Вы учились фехтованию?

– Да, немного в Париже для развлечения.

Хольгеру стало интересно, что Майер взял бы в бой:

– А что бы вы выбрали для сражения, Франц?