Лживая взрослая жизнь

Я открыла чемодан, чтобы взять пижаму, и услышала, что Джулиана плачет. Он что-то шептал, она что-то шептала. Потом они засмеялись — сначала Джулиана, за ней Роберто. Я пошла в ванную, надеясь, что они быстро уснут, разделась, почистила зубы. Открылась и закрылась дверь, послышались шаги. Джулиана постучала, спросила: “Можно войти?” Я позволила; у нее на локте висела ночная рубашка — синяя, с белым кружевом. Джулиана спросила, нравится ли мне рубашка, я сказала, что да. Она пустила воду в биде и начала раздеваться. Я быстро вышла в коридор (какая же я глупая, зачем я во все это ввязалась); когда я залезала на диван, он заскрипел. Джулиана прошла через комнату в ночной рубашке, облегавшей изящное тело. Под рубашкой явно ничего не было; у Джулианы оказалась небольшая, но крепкая грудь, очень красивая. “Спокойной ночи”, — сказала она, я ответила: “Спокойной ночи!” Потом я погасила свет, закрыла голову подушкой, прижала ее к ушам. Что я знала о сексе — все и одновременно ничего: то, что написано в книгах, удовольствие от мастурбации, губы и тело Анджелы, гениталии Коррадо. Впервые моя девственность показалась мне унизительной. Главное — не думать о наслаждении, которое испытывает Джулиана, не воображать себя на ее месте. Я — не она. Я здесь, а не в спальне, я не хочу, чтобы он меня целовал, трогал меня, входил в меня так, как Виттория рассказывала об Энцо, я подруга им обоим. Но под одеялом я вспотела, волосы были мокрые, дышать было нечем, я отбросила подушку. Как же уступчива плоть, как ей хочется ласки! Воображая, что у меня нет плоти, а есть только кости, я пыталась распознать звуки ночного дома: скрип мебели, гудение холодильника, тихое пощелкивание — наверное, это газовая колонка… жучки, грызущие письменный стол. Из спальни не доносилось ни звука — ни скрипа пружин, ни вздохов. Наверное, они признались друг другу, что очень устали, и давно уже спали. Наверное, они знаками договорились не заниматься этим на кровати, чтобы не шуметь. Наверное, они стоят. Наверное, стараются не дышать, не стонать, чтобы не нарушать тишину. Я вообразила, как их тела соединяются в позах, которые я видела на картинках, но сразу попыталась прогнать эти сцены из головы. Возможно, они не очень сильно желали друг друга: ведь они провели целый день, гуляя по городу и болтая. Так оно и было, никакой страсти, мне не верилось, что можно заниматься любовью в полной тишине: уж я бы точно засмеялась, сказала бы что-нибудь нежное. Дверь спальни осторожно открылась, я увидела, как темная фигура Джулианы на цыпочках прошла через гостиную, услышала, что она снова заперлась в ванной. Потекла вода. Я немного поплакала, а потом уснула.

17

Меня разбудила сирена “скорой помощи”. Было четыре часа утра, я с трудом вспомнила, где нахожусь, а когда вспомнила, сразу подумала: я буду всю жизнь несчастлива. Я пролежала в постели до тех пор, пока не рассвело, рисуя себе подробные картины ожидающего меня несчастья. Я должна была тактично и незаметно оставаться рядом с Роберто, должна была сделать так, чтобы он ко мне привязался. Должна была понемногу узнавать все, что ему нравилось. Должна была получить работу неподалеку от него, тоже преподавать в университете — в Милане, если верх возьмет Джулиана, или же в Неаполе, если верх возьмет моя тетя. Мне нужно было сделать так, чтобы их плаванье длилось вечно, нужно было самой заделывать пробоины в их корабле, помогать им обоим растить детей. В общем, я окончательно решила, что буду жить где-то рядом, довольствоваться крошками с чужого стола. Потом, сама того не заметив, я уснула.

Я вскочила в девять; в квартире по-прежнему было тихо. Я пошла в ванную, умылась, стараясь не глядеть на себя в зеркало, надела ту же блузку, которая была на мне накануне. Поскольку мне показалось, что из спальни доносятся приглушенные голоса, я изучила кухню, накрыла стол на троих, сварила кофе. Но звуки в спальне не стали громче, дверь не открылась, никто оттуда не выглянул. Мне только почудилось в какой-то момент, что Джулиана старается сдержать то ли смех, то ли стон. Мне стало до того больно, что я решила — может, даже неосознанно, просто терпение иссякло — постучать в дверь костяшками пальцев.

Полная тишина. Я снова постучала, настойчивее.

— Да? — ответил Роберто.

Я сообщила радостным голосом:

— Кофе готов. Принести вам?

— Мы сейчас придем, — сказал Роберто, но Джулиана одновременно с ним воскликнула:

— Как здорово! Да, спасибо.

Услышав, как она рассмеялась из-за того, что они заговорили вместе, я добавила еще радостнее:

— Через пять минут!