Лживые боги. Интеллигентная тьма (СИ)

Люсьен оставил меня по пути, у Имперского города, поручив Тенегриву как можно скорее добраться до Чейдинхола, а сам немедленно отправился на встречу с Черной Рукой – запрет на мое перемещение еще не был снят, и как только это произойдет, я должна буду убить командора, дождавшись дополнительных деталей от Очивы. А пока я проходила сквозь восточные ворота на носу у стражников, будто намеренно не обращающих внимание на хромающую девушку в доспехах, пропитанных своей и чужой кровью, и смотрела им прямо в глаза, движущиеся вслед. «Хах… Вылитая человечность в звонкой монете». Проходила за зданиями по проклюнувшейся траве, в заброшенный особняк – единственное место, оставшееся мне каким-никаким домом, сквозь легко поддавшуюся дверь, по углубляющемуся коридору под вырывающийся гул Черной Двери и её грохот, в пустое убежище, где меня никто не встретил. Судя по окружающему запаху свежей пищи, внутри была Антуаннета-Мари, так и не покинувшая его пределов. Дальше в жилища. Обернувшись, но, не ожидая увидеть меня, а тем более в таком состоянии, Мари на мгновение остолбенела, в конце концов, изобразив полное злобы лицо. Пресекая поток каких-либо слов с её стороны, я просто останавливающе вытянула руку, закрывая для себя фигуру девушки, с измученным видом прошла мимо и упала на кровать, зажмурившись от боли. Быстрые удаляющиеся шаги. Щелчок двери. Ноги мучительно тянуло – я открыла глаза, потянулась, сбрасывая сапоги в пятнах крови юноши, и резко опустилась обратно. Я вновь видела Карона – он разговаривал со мной, говорил жестокие вещи сквозь алый хлюпающий рот: «Вокруг тебя одна только смерть, проклятая Элеонора. Ты затягиваешь… как водоворот, но лишь для того, чтобы поглотить иное. И всё, чего бы ни дотронулась твоя рука или твое сердце, неизбежно погибнет».

Я снова услышала шаг, шаг, шаг и слабый скрип моей постели, а потом ладонь опустилась и медленно-медленно гладила по волосам.

- Прости меня, Винсент, – не открывая глаз, тихо сквозь сон говорила я, слегка ерзая от неудобного и жесткого доспеха, что не мешал темноте манить меня.

- Ты стала узнавать меня по прикосновениям? Я польщен, – как всегда шутил он, подстраиваясь под тон моего голоса, и, кажется, я даже могла слышать эту теплую улыбку. Я слегка натянула губы в ответ.

- У тебя… холодные руки.

- Ну, не разрушай мою иллюзию так бессердечно. Позволь мне чувствовать себя особенным хоть в чем-то, кроме вампиризма.

- Нееет, ты и есть особенный, – протянула я, плавно мотая головой из стороны в сторону, и перевернулась на бок, схватив в дурманящей слабости его руку. – Поэтому я и люблю тебя, Винсент.

Молчание.

- Любишь?

- Да,… лучшего друга… я не могла бы себе и представить. Никогда не умирай. Ладно?

– И снова как бессердечно, – приобнял он меня, пригнувшись. – Можешь ли ты пообещать мне подобное? – Пальцы соскользнули в последнем движении. – Отдыхай. Ты заслужила спокойный сон.

И как по заклинанию ничего не снилось.

- Мы нашли его!

Я проснулась от шорохов суеты и мелькания в спальнях – в один момент жилища наполнились братьями, несшими тело внутрь помещения, от чего мои глаза тут же распахнулись, уставившись на свисающую аргонианскую руку между кряхтящими Гогроном и Очивой, а рядом за ними недолго следовал Винсент, и убежал на выход, взглянув на их ношу. Остальные же собрались вокруг – М’Радж Дар, Мари и Телиндил, кто – сложа руки на груди, кто – подбочившись, смотрели, как Тейнаву уложили на кровать бездыханного. Голова запрокинулась в странном положении, как только опустилась на подушку, отчего его сестра тут же заботливо спохватилась, возвращая ее в исходное положение. Я медленно и опасливо встала, боясь увидеть худшее, по стене приближаясь к членам семьи. Всё кружилось, во рту ужасно пересохло, а меня мутило от слабости, голода и смешения мирового времени. «Тейнава. Неужели это случилось тогда?»

- Очива…, – нерешительно начала я, обратив на себя всеобщее внимание, – эти лица отражали полярно разные эмоции, от сожаления до ненависти.

Аргонианка, сглотнув, хлопнула глазами и жестом пригласила подойти. Темный брат всё-таки дышал, совсем незаметно, ослабленно, всему виной была глубокая рваная и грязная рана на бедре, утянутая ремнем от кровопотери и прижженная, должно быть, в походе кем-то из них. Но это не помогло. Я непонимающе замотала головой, оборачиваясь.

- Сколько времени прошло? – Взглянула я на хозяйку. В тот момент к нам вернулся вампир, ставя на пол большой таз с водой, и бросил рядом вязанку бинтов. – Заражение не было остановлено.

- Всего около четырех дней. Мы нашли его у реки, – «Четыря дня? Я проспала почти двое суток» Очива обошла меня и осторожно опустилась у его ног, беспричинно расправляя ладонью скомкавшуюся простынь. – Он сам добрался туда. Хорошо, что теперь он здесь. Не каждому темному брату удаетс-ся умереть в своей постели.