Лживые боги. Интеллигентная тьма (СИ)

- Дорогая Элен…, – чуть слышно разговаривала я сама с собой, смотря сквозь полузакрытые уставшие веки на свесившуюся надо мной крону. – Так только Винсент называет меня… Но почему … мы не можем поговорить?

Винсент всегда был интриганом. Я прикрыла рот рукой, чтобы оттуда не вырвался мой стон отчаяния. Эти письма пугали меня. «Винсент знал о новом эпизоде или боится что-то поведать мне? Люсьен рассказал ему? Поэтому он пришел ко мне тем же вечером?» Мне все еще нужно было забрать «контракты», оставленные уведомителем. Я сожгла злосчастную записку в ладони, развеяв над возвышенностью, и поспешила оказаться в убежище. Уже возле Черной Двери ко мне пришла новая мысль, что загнала я подальше в задворки сознания. «Не может ли сам Винсент оказаться... ? Хах… Зачем тогда писать мне? Поиграть со мной… в жертву?»

- Кроваво-красный, брат мой.

Остальные братья встретили меня по всем обыкновениям приятно равнодушно. Вампира не было внутри, должно быть, отлучился по своим бюрократическим делам, в столь необычное и неприятное для себя время суток. Пока я жила здесь, он не часто отлучался, за исключением первых нескольких недель после моего принятия в ряды братства – улаживал формальности с моим проживанием в Чейдинхоле. До сих пор не до конца понимаю, как ему удавалось так долго держать графскую семью на удочке и в неведении одновременно. Очива, как всегда, вернувшись с дела, проводила время в своих апартаментах – она почти без звука передала мне не вскрытые контракты от Люсьена, что оказались частично бутафорией с небольшими уточнениями по поводу нынешнего задания, и ни одного слова по поводу того, знал ли Винсент. С другой стороны, уведомитель предупреждал о ненарушении конфиденциальности даже с вампиром, что мог похвастаться сроком верности гильдии.

«… Не верь ничему и никому, пока не убедишься. Пусть Ситис направляет тебя. Избавься от письма»

Подземелье будто гнило изнутри в тишине. Никто друг с другом не разговаривал. Всё, что обсуждалось – обсуждалось за закрытыми дверьми. Мари так и не объявилась к вечеру дня, что я провела там, М’Радж не выходил из тренировочного зала, хотя обычно любил сидеть в книжном углу холла, Тейнаву сестра начала муштровать и посылать на простые задания, и он не улыбался и не пил, расхаживая везде с кружкой. Телиндрил не была склонна к разговорам, однако только по отсутствующему взгляду я поняла, что дело даже не в распространившихся росказнях обо мне, скорее община погрязла в слухах об опасности.

- Позволишь присесть? – Присоединялась я к босмерке, редко задерживающейся тут, внизу. Все же эльфийке по душе были вылазки в лес, и она пока что вызывала у меня наименьшую нервозность, ибо относилась ко мне как к дочери или минимум – младшей подруге. Телиндрил одними губами слабо улыбнулась, продолжая разглядывать пляшущий огонек свечи на столе. – Почему ты не на охоте? Погода располагает – зверь сам бежит в руки.

Она подозвала меня ближе придвинуться, заговорчески махнув, и заговорила шепотом мне на ухо.

- Никому не говори. Я видела в лесу Черную Руку. Мне это не нравится, что-то не так. Я чувствую это своим нутром. Когда так происходит – ничего хорошего в итоге не жди.

- Уже когда-то происходило?

Она кратко кивнула и пригнулась.

- Будь осторожна. Не выходи лишний раз. Везде шныряют скользкие тени.

- О чем ты?

Телиндрил собиралась что-то сказать, но успела только вобрать воздух, а я благодарственно погладила ее по предплечью. Тейнава, прошедший в спальни, приветственно поднял перепончатую руку. Он еще хромал, но уже прекрасно держался на своих двоих без костылей, только иногда по привычке выпинывая их из-под кровати. Следом высунулась в портале голова хозяйки. Она жестом подозвала его, старалась говорить тихо, и я слышала только просьбу срочно зайти к ней в комнату. Как только они вышли, я аккуратно попрощалась с эльфийкой, и, выждав достаточно времени, непринужденно двинулась за ними.

- Постараюсь что-нибудь разузнать, – сказала я.

Очива не могла видеть меня в спальнях. Тейнава зашел первый – он тут же начал о чем-то отчитываться сестре, но та только шикнула на брата, заперевшись на ключ. Я беззвучно прошла к точке прослушки, обнаружив, что оплот прекрасной слышимости был испорчен наложенными чарами. Мне ничего не оставалось, как нагло прильнуть около дверных петель, глотнув недолговечного зелья невидимости, что не так давно научилась варить. «Этого хватит ненадолго…»

- Тсс… Ты с ума сошел?! Не говори об этом так открыто, – шипела аргонианка.

- Я думал, никто не слышит.

- Проверь.

Я посторонилась для внезапно открывшейся створки дверей. Тейнава дышал мне в лицо, и никого не видел. Я осторожно шагнула назад, когда Аргонианин осмотрелся и, выполнив просьбу сестры, вернулся к разговору.

- Как всё прошло?

- Ну… он мёртв.

Я не слышала половины, старалась прижиматься сильнее, однако все равно в голову врезались какие-то обрывки. «О чем ты говоришь, Тейнава?»